Раннее назначение инсулина гларгин пациентам с сахарным диабетом 2 типа, преддиабетом и высоким сердечно-сосудистым риском: результаты исследования ORIGIN


М.Б. Анциферов 1, Е.В. Бирюкова 2, А.В. Зилов 3

1 Эндокринологический диспансер ДЗ, Москва; 2 МГМСУ, Москва; 3 Первый МГМУ им. И.М. Сеченова, Москва
В статье анализируются результаты ORIGIN (Outcome Reduction with an Initial Glargine Intervention), целью которого была оценка влияния достижения нормогликемии натощак путем раннего назначения инсулина гларгин пациентам с дисгликемией по сравнению со стандартной терапией. Исследование ORIGIN добавило новые важные данные, демонстрирующие потенциальные преимущества начала терапии инсулином гларгин на более раннем этапе развития сахарного диабета 2 типа, что очередной раз подчеркнуло неисчерпаемые возможности инсулинотерапии, особенно на этапе применения современных аналогов инсулина. Благодаря результатам исследования ORIGIN в настоящее время инсулин гларгин (Лантус) стал наиболее изученным аналогом инсулина в лечении диабета.

Область исследований сахар­ного диабета (СД) постоянно расширяется. С нетерпением и особым интересом ожидались резуль­таты крупнейшего на сегодняшний день рандомизированного контроли­руемого многоцентрового исследова­ния ORIGIN (Outcome Reduction with Initial Glargine Intervention - умень­шение последствий СД путем ран­него назначения инсулина гларгин), доложенные на 72-й научной сессии Американской диабетической ассоци­ации в июне 2012 г. [1-3].

Гипергликемия является основ­ным метаболическим признаком СД2 типа (СД2), однако нарушение секре­ции инсулина начинается задолго до момента постановки диагноза - еще при предиабетическом уровне гликемии [4, 5]. СД2 является фак­тором высокого риска в плане ухуд­шения сердечно-сосудисто-го прогно­за. Вероятность развития фатальных и нефатальных сердечно-сосудистых осложнений значимо возрастает не только при явном заболевании, но и на стадии предиабета [6-9]. Уже на стадии нарушения толерантности к глюкозе (НТГ) частота поражения коронарных и мозговых артерий ате­росклерозом существенно выше, чем при нормогликемии [10-12]. Ежегодно примерно у 10-12 % лиц с НТГ разви­вается СД2, а гликемия натощак более 5,6 ммоль/л повышает риск перехода НТГ в СД2 в 3,3 раза [4].

Несомненно оптимизация метабо­лического контроля имеет большое значение в контексте возможности снижения частоты хронических ослож­нений на разных стадиях дисгликемии, что заставляет искать новые подходы к дальнейшему развитию сахаросни­жающей терапии. К тому же ухудше­ние гликемического контроля связано с прогрессирующим течением СД2, которое сопровождается постепенным снижением функции β-клеток пример­но на 5 % в год [13, 14]. Уменьшение глюкотоксичности на ранних стадиях дисгликемии потенциально позволя­ет сохранять функциональную актив­ность β-клеток. Например, в иссле­довании J. Weng и соавт., включив­шем пациентов с впервые выявлен­ным СД2 (уровень гликированного гемоглобина [HbA1c] = 9,7 %), ранняя инсулинотерапия характеризовалась благоприятными исходами относи­тельно сохранения функции β-клеток, восстановления первой фазы секре­ции инсулина, а также достижением ремиссии по сравнению с пероральными сахароснижающими препаратами (ПССП) [15]. На сегодняшний день пересматриваются многие традици­онные представления о фармакотера­пии СД2. Так, согласно современным алгоритмам лечения заболевания, чем своевременнее начнется применение инсулина (предпочтительно базально­го), тем быстрее наступит компенсация углеводного обмена и эффективнее будет результат [16]. Принципиально важно, что показанием к инсулинотерапии в данных рекомендациях стал не “стаж” заболевания, а невозможность достижения рекомендованного целе­вого контроля гликемии другими тера­певтическими методами у пациентов с СД2. Неудивительно, что большой интерес представляло изучение воз­можности раннего назначения инсу­лина на начальных стадиях развития СД2 лицам с НТГ и нарушением гли­кемии натощак (НГН) с целью сни­жения макрососудистых осложнений болезни.

Поскольку в патогенезе хрониче­ских осложнений СД2 значительная роль отводится оксидативному стрес­су в течение последних десятилетий широко использовались антиоксидан­ты, явный клинический эффект кото­рых был получен при лечении боле­вой формы диабетической невропа­тии. Несмотря на активное внедрение антиоксидантов в практику, много­численные исследователи отмечают, что сердечно-сосудистые осложнения по-прежнему являются основной при­чиной смерти больных СД2 [17-19].

С целью профилактики атероскле­роза широкое применение получили омега-3 полиненасыщенные жир­ные кислоты (ω-3 ПНЖК) [20, 21]. Еще в 1970-1980 гг. появились пер­вые сообщения о защитном действии ω-3 ПНЖК от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) и до 50 % тера­певтов и кардиологов стали назначать пациентам рыбий жир для лечения дислипидемий. Данные сообщения основывались на результатах обследо­вания гренландских эскимосов, упо­требляющих в пищу массу глубоко­водной морской рыбы, других морских продуктов и имеющих мало случаев ишемической болезни сердца (ИБС). В дальнейшем эпидемиологические исследования показали, что при еже­недельном употреблении рыбы (толь­ко жирной морской рыбы с высоким содержанием ω-3 ПНЖК в отличие от постных сортов рыбы) значительно снижается как общая смертность, так и смертность от ИБС и инсульта [22]. Однако достоверных данных о протективном кардиоваскулярном эффекте ω-3 ПНЖК в популяции лиц с дис- гликемией до последнего времени не имелось.

Разработка и внедрение в клиниче­скую практику препаратов с улучшен­ным фармакологическим профилем позволяют эффективно и безопасно достигать компенсации углеводного обмена. Инсулин гларгин (Лантус®), первый беспиковый, длительно дей­ствующий аналог человеческого инсу­лина, впервые появился на мировом рынке в 2000 г. и был зарегистриро­ван в Российской Федерации в марте 2003 г. Беспиковый предсказуемый профиль действия инсулина гларгин позволяет максимально точно ими­тировать физиологическую базальную секрецию инсулина, что значительно снижает риск гипогликемий и вариа­бельность концентраций глюкозы в течение суток по сравнению с дру­гими базальными инсулинами [23]. Кроме того, 24-часовая длительность действия инсулина гларгин позволя­ет вводить его 1 раз/сут, что явля­ется существенным преимуществом. Важно, что инсулин гларгин обе­спечивает базальный контроль гли­кемии независимо от времени введе­ния (утром или перед сном) и места введения (подкожная клетчатка плеч, бедер или живота) без необходимости ресуспензирования для равномерного распределения частиц.

Эффективность и безопасность применения инсулина гларгин паци­ентами с СД были неоднократно под­тверждены в контролируемых клини­ческих исследованиях [24, 25]. Тем не менее продолжались дебаты о риске отдельных онкологических заболева­ний при применении инсулина гларгин, и в недавнем анализе P.D. Home и соавт. (2009) было показано отсут­ствие подобной связи [26]. Для пол­ной ясности по вопросам безопасно­сти гларгина требовались длительные и обширные исследования, направ­ленные на оценку его долгосрочной безопасности в плане риска развития ССЗ и злокачественных новообразо­ваний у больных СД2.

Как уже отмечалось, все эти факты стали предпосылкой для инициации крупномасштабного рандомизирован­ного международного исследования ORIGIN - многоцентрового исследо­вания в параллельных группах, целью которого являлась оценка влияния достижения нормогликемии натощак (глюкоза в плазме натощак - ГПН менее 5,6 ммоль/л) путем раннего при­менения инсулина гларгин по срав­нению со стандартной терапией и влияние омега-3 полиненасыщенных жирных кислот (Омакор) в отношении снижения риска сердечно-сосудистой заболеваемости и/или смертности среди пациентов с высоким риском возникновения сосудистых заболева­ний при наличии НГН, НТГ или СД2 на ранней стадии [1-3].

ORIGIN - это самое крупное и дли­тельное исследование в области диа­бета из всех, проведенных до сих пор. Исследование охватило 40 стран, в т. ч. Россию.

По своему дизайну ORIGIN был рандомизированным плацебо-контролируемым клиническим иссле­дованием факториального дизайна 2 х 2 (рис. 1).

Рисунок 1. Дизайн исследования ORIGIN.

Согласно дизайну, пациенты были рандомизированы на группы стандарт­ной сахароснижающей терапии плюс ω-3 ПНЖК или плацебо, и также на группы, в которых доза инсулина гларгин титровалась до целевого уровня гликемии натощак (< 5,3 ммоль/л) плюс ω-3 ПНЖК или плацебо.

В исследовании участвовали 12,537 пациентов с предиабетом, впервые выявленным СД2, СД2 на ранней стадии и высоким риском развития ССЗ (табл. 1). Доля лиц женского пола составила 35 %, средний возраст участников исследования на момент включения - 63,6 ± 7,84 года. Средняя длительность наблюдения больных составила 6,2 года.

Таблица 1. ORIGIN: исходные характеристики участников.

Критерии включения больных в исследование ORIGIN:

  • мужчины и женщины старше 50 лет.
  • высокий риск сердечно-сосудистого события, включавшего наличие минимум одного из признаков:
  • курение в анамнезе;
  • инфаркт миокарда, ишемическая болезнь сердца или реваскуляризация в анамнезе;
  • стенокардия с документально под­твержденной ишемией;
  • микроальбуминурия или клиниче­ски значимая протеинурия;
  • гипертрофия левого желудочка, по данным электрокардиограммы или эхокардиографии;
  • стеноз коронарных, сонных артерий или артерий нижних конечностей ≥50 %;
  • лодыжечно-плечевой индекс < 0,9;
  • НТГ, установленная по 2-часовой постпрандиальной концентрации глюкозы плазмы; (ППГ) ≥7,8 и < 11,1 ммоль/л с ГПН < 7,0 ммоль/л; или
  • НГН, установленная по концентра­ции глюкозы плазмы крови натощак ≥6,1 и < 7,0 ммоль в отсутствие СД (ППГ должна быть < 11,1 ммоль/л); или
  • СД2 (ранний), установленный по ГПН ≥7,0 ммоль/л, или ППГ ≥11,1 ммоль/л, или при наличии СД2 в анамнезе, но медикаментозно не леченного или леченного одним ПССП ≥3 месяцев.

Критериями исключения были:

  • СД 1 типа;
  • концентрация HbA1c≥ 150 % верхне­го предела нормы;
  • аортокоронарное шунтирование за 4 года до скрининга, кроме случаев рецидивирования симптомов стено­кардии после вмешательства;
  • сердечная недостаточность (функ­циональный класс по NYHA III или IV);
  • нарушение функции почек при сывороточной концентрации креатинина > 176 мкмоль/л (2,0 мг/дл) на момент скрининга;
  • применение до исследования, на момент включения инсулина или ПНЖК, а также отсутствие чувстви­тельности к ним;
  • нежелание прекратить прием пре­паратов группы тиазолидиндионов (ТЗД) при распределении в груп­пу инсулина гларгин (ТЗД не были зарегистрированы в большинстве стран-участниц).

Комбинированная первичная конеч­ная точка включала:

  • сердечно-сосудистую смерть, нефа­тальный инфаркт миокарда или нефатальный инсульт;
  • смерть от ССЗ, не приведший к смерти инфаркт миокарда, инсульт, процедуру реваскуляризации либо госпитализацию вследствие сердеч­ной недостаточности.

Вторичные конечные точки включали:

  • микрососудистые осложнения,
  • частоту перехода предиабета в явный СД2;
  • все случаи смерти.

Сформированные в ходе рандомиза­ции группы пациентов были сопоста­вимыми и однородными по основным клинико-демографическим характери­стикам. Наличие факторов риска ССЗ в начале исследования также было одинаковым. Среди включенных в исследование пациентов 6,264 участ­ника были рандомизированы в груп­пу, получавшую инсулин гларгин, доза которого титровалась до нормализации уровня гликемии натощак (целевой уровень < 5,3 ммоль/л). Стартовая доза гларгина определялась в зависимости от уровня ГПН, в дальнейшем дозу повышали в соответствии с принятым алгоритмом. Участники исследования, распределенные в группу стандартной терапии, получали лечение по усмо­трению исследователя в соответствии с принятыми стандартами терапии, включая меры по изменению образа жизни, диету, метформин, сульфонилмочевину и другие ПССП.

С учетом наличия высокого сердечно-сосудистого риска более половины пациентов каждой из групп получали статины, β-адреноблокаторы, 70 % — ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента (АПФ) или анта­гонисты рецепторов к ангиотензину II в связи с артериальной гипертензией; столько же — антиагрегантную тера­пию. В целом не было отмечено раз­личий между группами по исходной частоте применения указанных пре­паратов.

При анализе динамики показателей углеводного обмена важно отметить, что через год средний уровень ГПН в группе пациентов, получавшей инсу­лин гларгин, составил 5,2 ммоль/л и сохранялся до конца исследования (медиана ГПН 5,2 ммоль/л против 6,0 ммоль/л в группе стандартного лече­ния) (рис. 2). Параллельно уровень HbA1cв группе гларгина снизился с 6,4 до 5,9 % к концу первого года иссле­дования; достигнутый целевой гликемический контроль поддерживался в течение 6,2 года дальнейшего наблю­дения. В группе стандартной терапии на данном этапе исследования уровень HbA1c снизился до 6,5 %, различие между группами составило 0,3 % (р < 0,001).

Рисунок 2. Динамика уровня ГПН в исследовании ORIGIN.

В процессе наблюдения средняя доза инсулина гларгин возросла с 0,3 МЕ/ кг/сут на 1-м году терапии до 0,40 МЕ/ кг/сут к 6-му году (т. е. 28 МЕ при массе тела пациента 70 кг).

Оценка отдаленного прогноза за период 6,2 года по первичным конеч­ным точкам не показала принципиаль­ных отличий между группами сравне­ния. Так, частота нефатального инфар­кта миокарда, нефатального инсульта или смерти в результате цереброваску­лярных болезней (1-я комбинирован­ная конечная точка) в группе паци­ентов, получавших инсулин гларгин, составила 2,94/100 пациенто-лет тера­пии, а в группе получавших стандарт­ную терапию — 2,85/100 пациенто-лет терапии (отношение шансов [ОШ] = 1,02; 95 % доверительный интервал [ДИ] - 0,94-1,11; р = 0,63). Частота развития сердечно-сосудистых собы­тий, включенных во 2-ю конечную точку, также оказалась одинаковой в обеих группах: 5,52/100 и 5,28/100 пациенто-лет терапии в каждой из групп соответственно (ОШ = 1,04; 95 % ДИ - 0,97-1,11; р = 0,27). Также были схожими результаты по общей смертности (ОШ = 0,98; 95 % ДИ - 0,90-1,08; р = 0,70). Иначе говоря, инсулин гларгин не оказал статистиче­ски достоверного положительного или отрицательного влияния на фатальные и нефатальные исходы ССЗ по сравне­нию со стандартной терапией в тече­ние периода исследования.

Отсутствовали достоверные разли­чия между группами по другим допол­нительным исходам, включавшим совокупный критерий микрососудистых исходов (ОШ = 0,97; 95 % ДИ - 0,90-1,05; р = 0,43) и смертность по любой причине (ОШ = 0,98; 95 % ДИ - 0,90-1,08; р = 0,70).

Что же следует из этой части иссле­дования ORIGIN? Важным резуль­татом явилось то, что нормализация уровня ГПН в результате терапии гларгином никак не отразилась на исходах ССЗ у участников с ранними стадиями дисгликемии в течение всего периода исследования по всем первым конеч­ным точкам и не сопровождалась уве­личением общей смертности.

Прежде чем делать какие-либо окон­чательные выводы по данному вопро­су, необходимо учесть, что достижения идеального гликемического контроля за данный отрезок времени пациентов с дисгликемией, по-видимому, было недостаточно для значимого влияния на отдаленный прогноз. Эволюция нарушений углеводного обмена сви­детельствует: макрососудистые ослож­нения формируются в течение доста­точно длительного отрезка времени. По всей видимости, на частоте этих тяжелых осложнений эффект лечения сказывается отсроченным; следова­тельно, для получения достоверных данных по снижению атерогенного риска необходим более продолжитель­ный период наблюдения. Например, анализ 13-летнего датского исследова­ния STENO-2 продемонстрировал, что лишь по истечении такого большого срока при многокомпонентном кон­троле СД2 было отмечено достоверное снижение частоты развития ССЗ на 46 % [27]. При оценке патофизиологиче­ской значимости гипергликемии необ­ходимо учитывать, что она редко воз­никает в отсутствие других значимых метаболических нарушений (дислипидемии, артериальной гипертензии, избыточной массы тела), обладающих самостоятельным значением в разви­тии ССЗ, но вместе с тем усиливаю­щих неблагоприятное воздействие друг друга и требующих активной коррек­ции [7, 28]. Все перечисленные обще­признанные факторы риска имели пациенты с дисгликемией, включен­ные в исследование ORIGIN. К тому же не исключено, что роль ведущих факторов риска на разных этапах про­грессирования атеросклероза у боль­ных СД2 может различаться.

В настоящее время продолжается наблюдение за пациентами, участво­вавшими в исследовании ORIGIN и включенными в продленную фазу исследования - ORIGINALE (Outcome Reduction with an Initial Glargine Intervention and Legacy Effect).

В ряде других известных исследова­ний показано отсутствие существенно­го влияния даже интенсивной сахарос­нижающей терапии на риск сердечно­сосудистых осложнений у больных СД2 [28, 29]. Это дает основание счи­тать, что лишь комплексное эффектив­ное воздействие на все факторы риска развития и прогрессирования ССЗ помимо достижения нормогликемии позволяет улучшать отдаленный про­гноз заболевания у пациентов с дисгликемией.

Особый интерес вызывают резуль­таты исследования ORIGIN в отноше­нии возможности регресса предиабетических метаболических нарушений. К концу периода наблюдения стало ясно, что применение инсулина гларгин позволяет замедлять прогресси­рование заболевания от стадии пре- диабета к явному СД2 на 28 % (ОШ = 0,72, 95 % ДИ - 0,58-0,91; р = 0,006) и приводит к уменьшению новых случа­ев заболевания. Гипергликемия пред­ставляет собой не только основное метаболическое нарушение при предиабете и СД2, но и главную мишень для фармакотерапии. Инсулин гларгин способствует быстрому устране­нию феномена глюкотоксичности, достижению нормогликемии нато­щак, уменьшению среднесуточную экскурсию глюкозы, что приводит к увеличению секреторного потенциала β-клеток [17-19]. Не исключено, что отмеченный результат может быть свя­зан помимо ликвидации глюкотоксич­ности с другими эффектами инсулина. С этих позиций результаты ORIGIN, свидетельствующие о новом аспекте действия инсулина гларгин, повышают интерес к гипотезе о том, что инсулин обладает антиапоптотическим эффек­том, а также является метаболическим протектором от воздействия различ­ных проапоптотических стимулов на β-клетки [30]. Иначе говоря, терапия дисгликемии способствует прибли­жению к функциональным возмож­ностям β-клеток [31]. Полученные новые данные имеют большое научно­практическое значение и несомненно должны способствовать дальнейшему изучению данного вопроса проде­монстрировавшим, что нормализация гликемии натощак инсулином гларгин и поддержание стабильного уровня НbA1c, близкого к норме в течение длительного времени, замедляют пере­ход предиабета в явный СД2.

Отдельного внимания заслужива­ет то, что достижение и поддержание уровня HbA1c, близкого к норме, у больных с дисгликемией, получавших инсулин гларгин (Лантус®), ассоции­ровалось с низким риском эпизодов гипогликемий. В клинической практи­ке особый интерес всегда представляет анализ побочных эффектов инсулинотерапии, которые, по сути, явля­ются лимитирующими как при инициа-ции, так и при интенсификации сахароснижающей фармакотерапии. К тому же риски гипогликемий - это частое препятствие на пути продол­жения необходимой титрации инсу­лина. Напомним, что в исследование ОRIGIN были включены пациенты, входящие в группу высокого риска ССЗ, с метаболическими нарушения­ми, предшествующими диабету, или с СД2 на ранней стадии. Результаты ORIGIN свидетельствуют о низкой частоте как любого гипогликемического эпизода, так и тяжелых гипо­гликемий у пациентов, получавших инсулин гларгин: у 43 % этих больных гипогликемических эпизодов не было зафиксировано на протяжении всего исследования. В группе пациентов, получавших инсулин гларгин, часто­та тяжелой гипогликемии составила 1 эпизод на 100 пациентов-год, а в груп­пе на стандартной терапии - 0,31 на 100 пациентов-год (р < 0,001). Общая частота гипогликемии в группе паци­ентов, получавших инсулин гларгин, составила 16,7 на 100 пациентов-год по сравнению с 5,2 на 100 пациентов-год в группе стандартной терапии (р < 0,001) (табл. 2).

Таблица 2. Частота эпизодов гипогликемии в исследовании ORIGIN.

На самом деле далеко не во всех ран­домизированных клинических иссле­дованиях (UKPDS, ACCORD, VADT), несмотря на более высокий уровень НbA1cк концу наблюдения по сравне­нию с уровнем показателя, достигну­того в исследовании ORIGIN, отмече­на низкая частота гипогликемий [28, 29]. По данным этих исследований, снижение уровня НbA1cсопровожда­лось увеличением частоты гипоглике- мических эпизодов.

Наиболее тяжелые последствия гипогликемий напрямую связаны с сердечно-сосудистой заболевае­мостью и смертностью [29]. Тем не менее гипогликемические эпизоды, частота которых была невысокой на фоне применения гларгина, не оказали отрицательного влияния на прогноз заболевания, о чем свидетельствова­ло отсутствие разницы в отношении сердечно-сосудистых исходов в груп­пах, получавших гларгин или стан­дартную терапию. Следовательно, низ­кий риск гипогликемий на фоне гларгина свидетельствует о возможности не только длительного, но и безопасного контроля гликемии у пациентов с дисгликемией.

Сахароснижающая терапия нередко приводит к прибавке массы тела паци­ентов, что само по себе может влиять на эффективность лечения. Исходно пациенты, включенные в исследова­ние ORIGIN, характеризовались избы­точной массой тела (индекс массы тела 29,8 ± 5,2 кг/м2 в группе инсулина гларгин и 29,9 ± 5,3 кг/м2 в группе стандартного лечения). Существенно, что в группе пациентов, получавших инсулин гларгин, наблюдалось неболь­шое увеличение массы тела (на 1,5 кг) за столь продолжительный период наблюдения (более 6 лет). При этом в группе стандартной терапии масса тела пациентов снизилась на 0,5 кг. Иными словами, при длительном применении инсулина гларгин про­цент увеличения массы тела был незначительным. Подобный результат имеет большое значение, ведь уве­личение массы тела у больных СД2 со временем становится одной из причин ухудшения гликемического контроля.

Отсутствие повышения частоты развития рака при применении инсулина гларгин

Известно, что СД2 - это доказан­ный фактор риска различных онко­логических заболеваний (поджелудоч­ной железы, кишечного тракта, эндо­метрия, молочной железы и др.), что неоднократно продемонстрировано в эпидемиологических исследовани­ях [32-34]. В исследовании ORIGIN получены убедительные доказатель­ства того, что длительная терапия инсулином гларгин не увеличива­ет частоту злокачественных новооб­разований, в т. ч. и у пациентов с предиабетом. В этом исследовании не было обнаружено какой-либо связи между применением инсулина гларгин и повышением риска развития любого онкологического заболевания.

Как и следовало ожидать, ни сово­купный анализ по всем видами рака, ни анализ по конкретным типам опу­холей различной локализации не пока­зал повышения риска при длительной терапии инсулином гларгин (табл. 3). Не наблюдалось повышения риска всех видов рака и в совокупности (ОР = 1,00, 95 % ДИ - 0,88-1,13; p = 0,97). Не отмечено повышения риска смерт­ности от рака (ОР = 0,94, 95 % ДИ - 0,77-1,15; p = 0,52).

Таблица 3. Влияние инсулина гларгин vs стандартная терапия на развитие рака разной локализации.

Заключение

Подводя итоги, следует отметить, что со времени открытия инсули­на Ф. Бантингом и Ч. Бестом про­шел почти век, но инсулинотерапия по-прежнему относится к одному из наиболее востребованных и эффек­тивных фармакологических подходов. Именно благодаря результатам иссле­дования ORIGIN в настоящее время инсулин гларгин (Лантус®) стал наи­более изученным аналогом инсулина в лечении диабета. Это в очередной раз подчеркивает неисчерпаемые возмож­ности инсулинотерапии, особенно на этапе применения современных ана­логов инсулина. В целом же исследова­ние ORIGIN добавило новые важные данные, демонстрирующие потенци­альные преимущества начала терапии инсулином гларгин на более раннем этапе течения СД2.

Основные результаты ORIGIN гово­рят о следующем:

  • Длительная терапия инсулином гларгин не сопровождается ухудше­нием показателей безопасности и переносимости.
  • Поддержание нормогликемии с помощью инсулина гларгин имеет нейтральное влияние на течение сердечно-сосудистых заболеваний.
  • Контроль гликемии, максимально приближенной к нормогликемии, не сопровождается увеличени­ем сердечно-сосудистой и общей летальности у больных с дисгликемией.
  • Инсулин гларгин не увеличивает частоту онкологических заболева­ний.
  • Раннее применение инсулина гларгин (Лантус®) позволяет не только достигать и длительно поддержи­вать целевой гликемический кон­троль, но и замедлять прогрес­сирование НТГ и НГН в явный СД2.
  • Длительная терапия инсулином гларгин пациентов с дисгликемией характеризуется низким риском гипогликемий и незначительной прибавкой массы тела.


Литература



  1. ORIGIN Trial Investigators, Gerstein H, Yusuf S, Riddle MC, Ryden L, Bosch J. Rationale, design, and baseline characteristics for a large internation­al trial of cardiovascular disease prevention in peo­ple with dysglycemia: the ORIGIN Trial (Outcome Reduction with an Initial Glargine Intervention). Am Heart J 2008;155(1):26-32, 32.e1-6. Epub 2007 Nov 26.

  2. Бирюкова Е.В., Аметов А.С., Анциферов М.Б. и др. Метаболические и сердечно-сосудистые эффекты раннего назначения инсулина гларгин // Сахарный диабет 2012. № 3. С. 92-100.

  3. The ORIGIN Trial Investigators. Basal Insulin and Cardiovascular and Other Outcomes in Dysglycemia. N Engl J Med 2012 Jul 26;367(4):319-28. Epub 2012 Jun 11.

  4. Pratley RE, Matfin G. Review: Pre-diabetes: clinical relevance and therapeutic approach. Br J Diab & Vascul Dis 2007;7:120-23.

  5. FonsecaVA. Defining and Characterizing the Progression of Type 2 Diabetes. Diabetes Care 2009;32(2):151-56.

  6. Santaguida PL, Balion C, Hunt D, et al. Diagnosis, prognosis, and treatment of impaired glucose tolerance and impaired fasting glucose. Evid Rep Technol Assess (Summ) 2005;(128):1-11.

  7. Sarwar N, Gao P, Seshasai SR, et al. Diabetes mel- litus, fasting blood glucose concentration, and risk of vascular disease: a collaborative meta­analysis of 102 prospective studies. Lancet 2010;375(9733):2215-22.

  8. Danaei G, Lawes CM, Vander Hoorn S, et al. Global and regional mortality from ischaemic heart disease and stroke attributable to higher-than- optimum blood glucose concentration: compara­tive risk assessment. Lancet 2006;368(9548): 1651-69.

  9. Gerstein HC, Islam S, Anand S, et al. Dysglycaemia and the risk of acute myocardial infarction in multiple ethnic groups: an analysis of 15,780 patients from the INTERHEART study. Diabetologia 2010;53(12):2509-17. Epub 2010 Aug 14.

  10. Saely CH, Drexel H, Sourij H, et al. Rey role of postchallenge hyperglycemia for the presence and extent of coronary atherosclerosis: An angiograph­ic Study. Atherosclerosis 2008;199(2):317-22. Epub 2008 Jan 9.

  11. Lee M, Saver JL, Hong K-S. Effect of pre-diabe­tes on future risk of stroke:meta-analysis. BMJ 2012; 344:e3564. dor. 10.1136/bmj.e3564.

  12. Bartnik M, Ryden L, Ferrari R, et al. Euro Heart Survei Investigators. The prevalence of abnor­mal glucose regulation in patients with coro­nary artery disease across Europe. Eur Heart J 2004;25(21):1880-90.

  13. UK Prospective Diabetes Study (UKPDS) Group, Intensive blood-glucose control with sulpho- nylureas or insulin compared with conventional treatment and risk of complications in patients with type 2 diabetes (UKPDS 33). Lancet 1999;354(9178):602.

  14. Stumvoll M, Goldstein BJ, van Haeften TW. Pathogenesis of type 2 diabetes. Endocr Res 2007;32(1-2):19-37.

  15. Weng J, Li Y, Xuet W, et al. Effect of intensive insulin therapy on в-cell function and glycaemic control in patients with newly diagnosed type 2 diabetes: a multicentre randomised parallel-group trial. Lancet2008;371(9626):1753-60.

  16. Inzucchi SE, Bergenstal RM, Buse JB. Management of hyperglycemia in type 2 diabetes: a patient-cen- teredapproach. Diabetes Care2012;35(6):1364- 79. Epub2012 Apr 19.

  17. Hu FB, Stampfer MJ, Solomon CG, et al. The impact of diabetes mellitus on mortality from all causes and coronary heart disease in women: 20 years of follow-up. Arch Intern Med 2001;161(14):1717-23.

  18. Brunner EJ, Shipley MJ, Witte DR, et al. Relation between blood glucose and coronary mortality over 33 years in the Whitehall Study. Diabetes Care 2006;29(1):26-31.

  19. The Emerging Risk Factors Collaboration. Diabetes Mellitus, Fasting Glucose, and Risk of Cause-Specific Death. N Engl J Med 2011; 364(9):829-41.

  20. Lee JH, O'Keefe JH, Lavie CJ, et al. Omega-3 fatty acids for cardioprotection. Mayo Clin Proc 2008;83(3):324-32.

  21. Yokoyama M, Origasa H, Matsuzaki M, et al. Effects of eicosapentaenoic acid on major coronary events in hypercholesterolaemic patients (JELIS): a randomised open-label, blinded endpoint analysis. Lancet 2007;369(9567):1090-98.

  22. Васильева А.Д. Омега-3 полиненасыщенные жирные кислоты в профилактике и лечении атеросклероза// РМЖ2007. № 49. С. 752-7.

  23. Lepore M, Pampanelli S, Fanelli C, et al. Pharmacokinetics and pharmacodynamics of sub­cutaneous injection of long-acting human insulin analog glargine, NPH insulin, and ultralente human insulin and continuous subcutaneous infusion of insulin lispro. Diabetes 2000;49(12):2142-48.

  24. Schreiber SA, Haak T. Insulin glargine benefits patients with type 2 diabetes inadequately con­trolled on oral antidiabetic treatment: an obser­vational study of everyday practice in 12,216 patients. Diabetes Obes Metab 2007;9(1):31-8.

  25. Yki-Jarvinen H, Kauppinen-Makelin R, Tiikkainen M, et al. Insulin glargine or NPH combined with metformin in type 2 diabetes: the LANMET study. Diabetologia 2006;49(3):442-51. Epub 2006 Feb 3.

  26. Home PD, Lagarenne P. Combined randomised controlled trial experience of malignancies in studies using insulin glargine. Diabetologia 2009;52(12):2499-506. Epub 2009 Sep 15.

  27. Gaede P, Lund-Andersen H, Parving H-H, Pedersen O. Effect of a multifactorial interven­tion on mortality in type 2 diabetes. N Engl J Med 2008;358(6):580-91.

  28. Turner RC, Milns H, Neil HAW, et al. Risk fac­tors for coronary artery disease in non-insulin dependent diabetes mellitus: United Kingdom prospective diabetes study (UKPDS:23). BMJ 1998;316(7134):823-28.

  29. Control Group, Turnbull FM, Abraira C, Anderson RJ, et al. Intensive glucose control and macrovas- cular outcomes in type 2 diabetes.. Diabetologia 2009;52(11):2288-98. Epub2009 Aug 5.

  30. Dandona P, Chaudhuri A, Ghanim H, Mohanty P. Effect of hyperglycemia and insulin in acute coronary syndromes. Am J Cardiol 2007; 99(11A):12-8.

  31. Wajchenberg BL. в-cell failure in diabetes and preservation by clinical treatment. Endocrine Rev 2007;28:187-218. Epub 2007 Mar 12.

  32. Huxley R, Ansary-Moghaddam A, Berrington DG, et al. Type 2 diabetes and pancreatic can­cer: a meta-analysis of 36 studies. Br J Cancer 2005;92(11):2076-83.

  33. Larsson SC, Mantzoros CS, Wolk A. Diabetes mel- litus and risk of breast cancer: a meta-analysis Int J Cancer 2007;121(4):856-62.

  34. The Emerging risk factors collaboration. Diabetes mellitus, fasting glucose, and risk of cause-specific death. N Engl J Med 2011;364(9):829-41.


Об авторах / Для корреспонденции


Анциферов М.Б. – д.м.н., профессор, главный врач Эндокринологического диспансера Департамента здравоохранения г. Москвы. E-mail: antsiferov@rambler.ru
Бирюкова Е.В. – д.м.н., профессор кафедры эндокринологии и диабетологии МГМСУ
Зилов А.В. – к.м.н., профессор кафедры эндокринологии Первого МГМУ им. И.М. Сеченова


Похожие статьи


Бионика Медиа