К вопросу об оценке качества жизни пациентов с рубцами постакне


DOI: https://dx.doi.org/10.18565/pharmateca.2020.8.24-27

М.А. Уфимцева, Н.В. Симонова, Ю.М. Бочкарев, Д.С. Жунисова, Е.С. Мыльникова

Уральский государственный медицинский университет, кафедра дерматовенерологии и безопасности жизнедеятельности, Екатеринбург, Россия
Представлен обзор литературы о влиянии атрофических рубцов постакне на качество жизни пациентов, а также о современных методах оценки качества жизни пациентов с атрофическими рубцами постакне, которые используются в т.ч. для оценки эффективности проводимых терапевтических мероприятий.
Ключевые слова: атрофические рубцы постакне, индексы оценки качества жизни, дерматологический индекс качества жизни

Введение

Атрофические рубцы являются частыми, стойкими последствиями угревой болезни [1–5]. Косметический дефект, обусловленный рубцами постакне, негативно влияет на качество жизни (КЖ) пациентов, способствует развитию депрессии, заниженной самооценке, возникновению сложностей в выстраивании межличностных отношений, социальной изоляции [6–11]. Для оценки КЖ пациентов с атрофическими рубцами постакне применяются такие, как ДИКЖ (Дерматологический индекс качества жизни), Скиндекс-29, FASQoL (Facial acne scar quality of life).

Цель обзора литературы заключается в систематизации данных о современных методах оценки КЖ пациентов с атрофическими рубцами постакне, используемых в т.ч. как инструмент оценки эффективности проводимых терапевтических мероприятий.

Сбор информации проводили с помощью поисково-информационных (PubMed, eLibrary, CyberLeninka, ResearchGate) и библиотечных баз данных методом анализа и интерпретации материала. Проведен анализ исследований, в которых освещены как аспекты КЖ пациентов с атрофическими рубцами постакне, так и работы, в которых использовались индексы КЖ пациентов с рубцами постакне для оценки терапевтических вмешательств.

Обсуждение

По определению Всемирной организации здравоохранения (2009), КЖ – это восприятие индивидуумом его социального положения в контексте культурных и ценностных установок его жизни и в соответствии с его целями, ожиданиями и интересами [12]. КЖ, связанное со здоровьем, – это совокупность показателей, используемая для изучения влияния состояния здоровья на КЖ [13]. КЖ является оценочным параметром состояния субъекта в ситуации болезни, который характеризует все составляющие жизни больного, в т.ч. в профессиональной сфере [14]. Оценка влияния на КЖ любых видов медицинской помощи значимо, и только те мероприятия, которые не ухудшают показателей КЖ, будут востребованы со стороны пациентов и реализованы на практике [15]. Влияние заболевания на различные сферы жизни субъективно оценивается больными с учетом собственных физических, психологических, социологических, экономических эталонов, и именно этот способ получения информации ценен, т.к. позволяет определить уровень субъективного восприятия больным состояния своего благополучия [16, 17].

Методы изучения КЖ основываются на определении пациентом уровня своего физического, психического, социального и экономического благополучия [18]. Эта совокупность субъективных компонентов может быть объективно оценена и проанализирована с помощью различных валидизированных анкет, тестов, шкал, индексов [19–21]. В литературе представлены такие валидизированные опросники для исследования КЖ пациентов, как опросник оценки КЖ Европейской группы изучения КЖ, индекс общего психологического благополучия, профиль влияния болезни, шкала беспокойства и депрессии, госпитальная шкала тревоги и депрессии, шкала самооценки тревоги Шихана, шкала самооценки депрессии Цунга, в т.ч. ДИКЖ [22–24]. Разработаны валидизированные шкалы, адаптированные для пациентов с кожными заболеваниями, например профиль влияния болезни SIP (Sickness Impact Profile), краткая шкала общего состояния здоровья, включающая 36 показателей SF-36 (Short Form 36 Items Health Survey), опросник ДИКЖ, опросник Скиндекс-29, ноттингемский профиль здоровья NHP (Nottingham Health Profile) [25]. ДИКЖ относится к специализированным опросникам, состоит из 10 пунктов и позволяет количественно определять влияние патологических изменений на коже на КЖ пациентов, в т.ч. с атрофическими рубцами постакне [26]. В то же время существуют данные зарубежных исследователей об отсутствии показателей специфичности и чувствительности данного опросника в отношении пациентов с рубцами постакне [27].

По данным исследователей, хронические дерматозы оказывают значительное влияние на пациентов [28–33]. Высыпания при угревой болезни, поствоспалительная пигментация и рубцы постакне снижают КЖ пациентов [34–38]. У большинства из них возникают такие негативные проявления, как чувство смущения, связанные с этим трудности в учебе и работе, нарушение повседневной социальной деятельности, ухудшение межличностных отношений, а также физические симптомы вследствие наличия кожных проявлений [39, 40].

A. Layton et al. в 2016 г. предложили пациентам с атрофическими рубцами постакне два специфичных инструмента самооценки, шкалу оценки тяжести атрофических рубцов постакне SCARS (Self-assessment of clinical acne-related scars) и шкалу оценки степени влияния рубцов на КЖ FASQoL (Facial acne scar quality of life). Необходимо отметить, что опросники разработаны согласно методологии US Food and Drug Administration Guidance, включившей такие этапы исследования, как выявление понятий, характеризующих внешний вид пациента, а также симптомы беспокойства путем интервьюирования пациентов с помощью специализированных опросников; формирование перечня признаков с последующим их выбором для использования наиболее релевантных из них; проверка адекватного восприятия пациентами предложенных инструментов оценки через серию когнитивных интервью.

В исследовании по разработке опросников участвовали пациенты с атрофическими рубцами постакне, пациенты с гипертрофическими или келлоидными рубцами. При обсуждении с пациентами внешних проявлений атрофических рубцов постакне А. Layton et al. в 2016 г. были выделены признаки, наиболее часто беспокоившие пациентов, такие как цвет, глубина, число элементов, а также размер рубца. Пациенты объяснили, что именно данные признаки заметны, создают неравномерный цвет кожи, являются стойкими. Также исследователи выделили два часто встречающихся типа эмоционального влияния рубцов постакне на КЖ, а именно ощущение меньшей привлекательности и чувство застенчивости, которые ухудшают социальную коммуникацию [41]. Среди других негативных влияний авторы отметили неуверенность в себе, обиду, постоянное беспокойство о высыпаниях на открытых участках тела, чувство подавленности, расстройство из-за замечаний других лиц, избегание социальных взаимодействий, в т.ч. свиданий, отрицательных последствий для работы/учебы, а также раздражение от затрат времени на тщательный макияж [41].

КЖ, обусловленное наличием рубцов постакне, не всегда связано со степенью выраженности, числом, локализацией рубцовых изменений, т.к. определяется субъективными представлениями больного о тяжести своего заболевания.

Оценка КЖ пациента при атрофических рубцах постакне, изменение этого критерия в процессе лечения при оценке самим больным и врачом могут не совпадать [42]. При этом именно оценка КЖ, сделанная самим пациентом, служит достоверным показателем его здоровья.

Метод оценки с использованием опросника FASQoL состоит из 10 пунктов с 5-балльной оценкой каждого, с помощью которых изучается влияние атрофических рубцов постакне на эмоции пациента, его социальные взаимодействия, на работу или учебу [41].

Опросник FASQoL использовался в исследовании Y.X. Dai et al. (2019), которые установили значительное улучшение КЖ пациентов азиатской национальности с рубцами постакне после проведения курса процедур лазерной шлифовки высокоэнергетическим аблативным пикосекундным Nd-YAG 1064 нм лазером [43]. В целом применение опросника FASQoL для точной оценки качества жизни пациентов с атрофическими рубцами постакне видится перспективным, т.к. дает представление об ожиданиях пациентов, позволяет детализировать изменения показателей качества жизни и проводить анализ эффективности лечения. Требуется языковая адаптация с последующей валидизацией опросника.

Опросник ДИКЖ использовался N. Hayashi et al. (2015), которые показали значительно более высокие значения индекса пациентов с угревой болезнью и наличием рубцов постакне по сравнению с группой пациентов с угревой болезнью без рубцов [44].

S.Y. Chuah et al. (2015) исследовали КЖ пациентов в возрасте от 21 до 40 лет, имеевших рубцы постакне, с помощью ДИКЖ. В исследовании участвовали 100 пациентов с атрофическими и гипертрофическими рубцами постакне на лице различной степени выраженности. Показано значительное негативное влияние рубцов постакне на КЖ пациентов [6].

M. Dalpizzol et al. (2016) при сравнительном исследовании использования химического пилинга трихлоруксусной кислотой и фенолом установлено значительное снижение баллов ДИКЖ после применения терапии [45].

Для исследования КЖ пациентов с постакне чаще всего применяется ДИКЖ, в процессе разработки и валидизации находятся более специфичные в отношении рубцов постакне опросники. Каждая шкала оценки должна пройти языковую адаптацию с последующей валидизацией.

ДИКЖ является наиболее часто применяемым скрининговым опросником для оценки КЖ пациентов с кожными заболеваниями. Он понятен и прост в использовании. Данный опросник позволяет изучать динамику КЖ пациента после проведенного лечения, а также сравнивать и интерпретировать результаты клинических исследований.

Зарубежные авторы продолжают разрабатывать специфичные опросники оценки КЖ для пациентов с рубцами постакне, однако все они должны пройти языковую адаптацию с последующей валидизацией для эффективного использования в научных и практических целях.

Заключение

Атрофические рубцы постакне снижают КЖ пациентов, нарушают межличностную коммуникацию и социализацию в целом; общественная стигматизация лиц с рубцами постакне подтверждается исследователями, императивное желание избавиться от физических симптомов рубцов постакне с целью повысить привлекательность и уверенность в себе заставляет пациентов многократно обращаться за медицинской помощью и пробовать различные методы лечения.

Оценка динамики показателей КЖ до и после проведения лечения представляется не менее важной, чем оцениваемые клинические параметры, способствует пониманию потребностей пациента, анализу эффективности процедур, персонифицированного подхода к лечению. Для оценки КЖ пациентов с атрофическими рубцами постакне зарубежные авторы предлагают специализированные опросники, однако для использования в России методы не валидизированы. ДИКЖ универсален, успешно применяется для оценки КЖ пациентов с хроническими дерматозами и может быть использован для оценки эффективности лечения пациентов с рубцами постакне.

Вклад авторов

Концепция и дизайн исследования – М.А. Уфимцева, Н.В. Симонова, Ю.М. Бочкарев. Сбор и обработка материала – Н.В. Симонова, Е.С. Мыльникова, Д.С. Жунисова. Статистическая обработка – М.А. Уфимцева, Н.В. Симонова, Ю.М. Бочкарев. Написание текста – Н.В. Симонова, Д.С. Жунисова, Е.С. Мыльникова. Редактирование – М.А. Уфимцева, Н.В. Симонова.


Литература


1. Tan J.K.L., Bhate K. A Global Perspective on the Epidemiology of Acne. Br J Dermatol. 2015;172(1):3–12. Doi: 10.1111/bjd.13462.


2. Sharma R.K., Dogra S., Singh A., Kanwar A.J. Epidemiological patterns of acne vulgaris among adolescents in North India: A cross-sectional study and brief review of literature. Indian J Paediatr Dermatol. 2017;18(3):196–201. Doi: 10.4103/ijpd.IJPD_82_16.


3. Круглова Л.С., Колчева П.А., Корчажкина Н.Б. Обзор современных методов коррекции рубцов пост-акне. Вестник новых медицинских технологий. 2018;25(4):155–63.


4. Schoenberg E., Wang J.V., Zachary C.B., Saedi N. Treatment of Acne Scars with PRP and Laser Therapy: An Up‐To‐Date Appraisal. Arch Dermatol. Res. 2019;311(8):643–46. Doi: 10.1007/s00403-019-01936-7.


5. Taub A.M. The Treatment of Acne Scars, a 30-Year Journey. Am J Clin Dermatol. 2019;20(5):683–90. Doi: 10.1007/s40257-019-00451-9.


6. Chuah S.Y., Goh C.L. The Impact of Post-Acne Scars on the Quality of Life Among Young Adults in Singapore. J Cutan Aesthet Surg. 2015;8(3):153–58.


7. Elsaie M.L. Hormonal Treatment of Acne Vulgaris:An Update. Clin Cosmet Investig Dermatol. 2016;9:241–48.


8. Hosthota A., Bondade S., Basavaraja V. Impact of Acne Vulgaris on Quality of Life and Self-Esteem. Cutis. 2016;98(2):121–24.


9. Dréno B., Tan J., Kang S., et al. How People with Facial Acne Scars are Perceived in Society: an Online Survey. Dermatol Ther. (Heidelb). 2016;6:207–18.


10. Tan J., Bourdès V., Bissonnette R., et al. Prospective Study of Pathogenesis of Atrophic Acne Scars and Role of Macular Erythema. J Drugs Dermatol. 2017;16(6):566–72.


11. Дэнби Ф.У. Акне. М., 2018. 445 с.


12. WHO Quality of Life Assessment Group. What quality of life? World Health Forum. 1996;17(4):354–56.


13. Yin S., Njai R., Barker L., et al. Summarizing health-related quality of life (HRQOL): development and testing of a one-factor model. Popul Health Metr. 2016;14:22. Doi: 10.1186/s12963-016-0091-3.


14. Farage M.A., Miller K.W., Sherman S.N., Tsevat J. Assessing Quality of Life in Older Adult Patients with Skin Disorders. Glob J Health Sci. 2012;4(2):119–31. Doi: 10.5539/gjhs.v4n2p119.


15. Александрова Е.А., Хабибуллина А.Р. Методология оценки качества жизни связанного со здоровьем с использованием опросника EQ–5D–3L. РМЖ. 2019;25(4):202–9.


16. Афанасьева Е.В. Оценка качества жизни, связанного со здоровьем. Качественная клиническая практика. 2010;(1):36–8.


17. Nguyen S.H., Nguyen L.H., Vu G.T., et al. Health-Related Quality of Life Impairment among Patients with Different Skin Diseases in Vietnam: A Cross-Sectional Study. Int J Environ Res Public Health. 2019;16(3):305. Doi: 10.3390/ijerph16030305.


18. Евсина О.В. Качество жизни в медицине – важный показатель состояния здоровья пациента (обзор литературы). Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. 2013;1(1):119–33.


19. Ghodsi S.Z., Chams-Davatchi C., Daneshpazhooh M.,et al. Quality of Life and Psychological Status of Patients With Pemphigus Vulgaris Using Dermatology Life Quality Index and General Health Questionnaires. 2012;39(2):141–44.


20. Александрова Е.А., Герри Дж.К., Кайнд П., Хабибуллина А.Р. Популяционные показатели качества жизни, связанного со здоровьем по опроснику EQ-5D. Здравоохранение Российской Федерации. 2018;62(6):295–303.


21. Перельман Н.Л. История и методологические основания представлений о качестве жизни. Бюллетень физиологии и патологии дыхания. 2019;72:112–19.


22. Звягина Н.М., Кудренко С.С., Антонов О.В. Качество жизни как критерий оценки эффективности лечебных и реабилитационных программ. Медицина и образование в Сибири. 2015;6:30.


23. Ефанова Е.Н., Васильева Е.А., Кобылянская Н.В., Калинин М.А. Анализ индекса качества жизни DLQI (The Dermatology Life Quality Index) у пациентов с различными дерматологическими нозологиями. Журнал научных статей «Здоровье и образование в XXI веке». 2019;21(6):22–6.


24. Chernyshov P.V. The Evolution of Quality of Life Assessment and Use in Dermatology. Dermatol. 2019;235:167–74. Doi: 10.1159/000496923.


25. Grob J.J. Why are quality of life instruments not recognized as reference measures in therapeutic trials of chronic skin disorders? J Invest Dermatol. 2007;127(10):2299–301. Doi: 10.1038/sj.jid.5701081.


26. Талыбова А.П., Круглова Л.С., Стенько А.Г. Ультрафонофорез ферментативного препарата в лечении рубцов пост-акне. Физиотерапия, бальнеология и реабилитация. 2017;16(5):254–56.


27. Ilgen E., Derya A.J. There is no correlation between acne severity and AQOLS/DLQI scores. Dermatol. 2005;32(9):705–10. Doi: 10.1111/j.1346-8138.2005.tb00829.x.


28. Hay R.J., Johns N.E., Williams H.C., et al. The Global Burden of Skin Disease in 2010: An Analysis of the Prevalence and Impact of Skin Conditions. J Investigat Dermatol. 2014;134(6):1527–34. Doi: 10.1038/jid.2013.446.


29. Bhatti Z., Salek M., Finlay A. Chronic Diseases Influence Major Life Changing Decisions: A New Domain in Quality of Life Research. J R Soc Med. 2011;104(6):241–50. Doi: 10.1258/jrsm.2011.110010.


30. Shenefelt P.D. Behavioral and psychotherapeutic interventions in dermatology. In: Mostofsky D.I., ed. The handbook of behavioral medicine. Vol. 2. Hoboken: Wiley-Blackwell; 2014. Р. 570–92.


31. Møller A.H., Erntoft S., Vinding G.R., Jemec G.B. A systematic literature review to compare quality of life in psoriasis with other chronic diseases using EQ-5D-derived utility values. Patient Relat Outcome Meas. 2015;6:167–77.


32. Nguyen C.M., Beroukhim K., Danesh M.J., et al. The psychosocial impact of acne, vitiligo, and psoriasis: a review. Clin Cosmet Investigat Dermatol. 2016;9:383–92.


33. Wojtyna E., Łakuta P., Marcinkiewicz K., et al. Gender, Body Image and Social Support: Biopsychosocial Determinants of Depression Among Patients with Psoriasis. Acta Derm Venereol. 2017;97(1):91–7.


34. Goodman G.J. Postacne Scarring: A Review of Its Pathophysiology and Treatment. Dermatol Surg. 2000;26(9):857–71. Doi: 10.1046/j.1524-4725.2000.99232.x.


35. Skroza N., Tolino E., Mambrin A., et al. Adult Acne Versus Adolescent Acne: A Retrospective Study of 1,167 Patients. J Clin Aesthet Dermatol. 2018;11(1):21–5.


36. Вееr K. A Single-Center, Open-Label Study on the Use of Injectable poly-L-lactic Acid for the Treatment of Moderate to Severe Scarring From Acne or Varicella. Dermatol Surg. 2007;33(2):159–67. Doi: 10.1111/j.1524-4725.2007.33356.x.


37. Brown B.C., McKenna S.P., Siddhi K., et al. The Hidden Cost of Skin Scars: Quality of Life After Skin Scarring. J Plast Reconstr Aesthet Surg. 2008;61(9):1049–58.


38. Darji K., Varade R., West D., et al. Psychosocial Impact of Postinflammatory Hyperpigmentation in Patients with Acne Vulgaris. J Clin Aesthet Dermatol. 2017;10(5):18–23.


39. Hazarika N., Archana M. The Psychosocial Impact of Acne Vulgaris. Indian J Dermatol. 2016;61(5):515–20. Doi: 10.4103/0019-5154.190102.


40. Babar O., Mobeen A. Prevalence and Psychological Impact of Acne Vulgaris in Female Undergraduate Medical Students of Rawalpindi and Islamabad, Pakistan. Cureus. 2019;11(9):e5722. Doi: 10.7759/cureus.5722.


41. Layton A., Dréno B., Finlay A.Y., et al. New Patient-Oriented Tools for Assessing Atrophic Acne Scarring. Dermatol Ther (Heidelb). 2016;6(2):219–33.


42. Thomas C.L., Kim B., Lam J., et al. Objective Severity Does Not Capture the Impact of Rosacea, Acne Scarring and Photoaging in Patients Seeking Laser Therapy. J Eur Acad Dermatol Venereol. 2017;31(2):361–66. Doi: 10.1111/jdv.13945.


43. Dai Y.X., Chuang Y.Y., Chen P.Y., Chen C.C. Efficacy and Safety of Ablative Resurfacing with A High‐Energy 1,064 Nd‐YAG Picosecond‐domain Laser for the Treatment of Facial Acne Scars in Asians. Lasers Surg Med. 2019.


44. Hayashi N., Miyachi Y., Kawashima M. Prevalence of Scars and «Mini-Scars», and Their Impact on Quality of Life in Japanese Patients with Acne. J Dermatol. 2015;42(7):690–96. Doi: 10.1111/1346-8138.12885.


45. Dalpizzol M., Weber M.B., Mattiazzi A.P.F., Manzoni A.P.D. Comparative Study of the Use of Trichloroacetic Acid and Phenolic Acid in the Treatment of Atrophic-Type Acne Scars. Dermatol Surg. 2016;42(3):377–83. Doi: 10.1097/DSS.0000000000000606.


Об авторах / Для корреспонденции


Автор для связи: Д.С. Жунисова, аспирант кафедры дерматовенерологии и безопасности жизнедеятельности, Уральский государственный медицинский университет, Екатеринбург, Россия; е-mail: dinara2690dvk@mail.ru
Адрес: 620028, Россия, Екатеринбург, ул. Репина, 3


ORCID/ eLibrary SPIN:
Д.С. Жунисова, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9265-4751; eLibrary SPIN: 2234-5757
М.А. Уфимцева, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4335-9334; eLibrary SPIN: 4753-7210
Н.В. Симонова, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3330-2609; eLibrary SPIN: 8323-6563
Ю.М. Бочкарев, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6298-7216; eLibrary SPIN: 3830-2810
Е.С. Мыльникова, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-8620-4044; eLibrary SPIN: 5101-0075


Бионика Медиа