Эффективные возможности профилактики падений и переломов у пациентов с остеопорозом: фокус на комплексный подход


DOI: https://dx.doi.org/10.18565/pharmateca.2018.s2.6-11

Л.А. Марченкова, Е.В. Макарова

Национальный медицинский исследовательский центр реабилитации и курортологии, Москва, Россия
По заключению Всемирной организации здравоохранения от 2016 г., падения представляют одну из глобальных проблем общественного здравоохранения. У больных остеопорозом именно падения служат ведущим фактором риска тяжелых переломов (бедренных костей, позвоночника, таза, плечевой кости). Факторы риска падений у пожилых людей многочисленны и разно-образны. Среди ведущих причин можно назвать возраст-ассоциированную саркопению и вестибулярные нарушения. Витамин D –
базовый препарат для предотвращения падений лиц пожилого возраста. За счет широкого спектра положительных эффектов на прочность кости, мышечную ткань, равновесие и когнитивные способности применение витамина D – важная профилактическая мера для снижения частоты падений и последующих переломов у лиц старшего возраста, поскольку такое лечение подпадает сразу по многим мишеням факторов риска падений пожилых и укрепляет кость. Активные метаболиты витамина D, в частности альфакальцидол, имеют ряд преимуществ перед нативными формами в повышении мышечной силы и снижении риска падений и переломов, однако должны назначаться на фоне нормального уровня гидроксивитамина D.
Ключевые слова: остеопороз, профилактика падений, переломы, альфакальцидол, витамин D, активные метаболиты витамина D, координация

Медико-социальное значение падений

По заключению экспертов ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) в 2016 г., падения представляют одну из глобальных проблем общественного здравоохранения и занимают лидирующие позиции среди причин случайных, непреднамеренных смертей и травм после дорожно-транспортных происшествий [1]. Число смертей вследствие падений во всем мире приближается к 424 тыс. случаев в год, и наибольшему риску подвергаются люди старше 65 лет [2]. В пожилом возра-сте минимум 1 раз в год падают 30% людей, к 80 годам – уже более 50%, и такие падения служат одной из основных причин госпитализаций [3]. Для пожилых людей характерна повышенная хрупкость костей как проявление остеопороза (ОП), который, как правило, встречается у женщин в постменопаузе и у мужчин старше 70 лет.

У больных ОП именно падения остаются ведущим фактором риска тяжелых переломов – бедренных костей, позвоночника, таза, плечевой кости и др. [4]. С учетом финансовых издержек, связанных с травмами после падений, средняя стоимость одного падения в группе старше 65 лет в развитых странах оценивается в 3611–1049 долл. США [5]. Исходы падений еще более усугубляют многие состояния, нередкие среди пожилых, такие как, например, болезнь Паркинсона и деменция [6].

Факторы риска падений у пожилых лиц и пациентов с ОП

Факторы риска падений у пожилых людей многочисленны и разно-образны. К ним относят саркопению, нарушения координации, походки и осанки, галлюцинации, когнитивный дефицит и деменция, нарушения сна, предыдущие падения в анамнезе, снижение зрения, недержание мочи, другие коморбидные заболевания, вестибулярные нарушения, снижение слуха, прием психотропных и противосудорожных препаратов, транквилизаторов, антигипертензивных средств [7–10]. Особое значение имеет обстановка в месте проживания и оснащение стационара. Например, такой фактор, как неровность пола и загибающиеся края ковровых покрытий, значим для риска падений. Наоборот, оснащение стационаров специальными функциональными кроватями, перилами и виниловым покрытием пола приводит к снижению частоты падений среди больных [5, 11]. Решающую роль в свершившемся падении большинства пациентов играет нарушение координации движений, где значимы нарушения двух основных факторов, влияющих на функцию равновесия: мышечного и вестибулярного.

Саркопения как причина снижения мышечной силы и падений лиц пожилого возраста

Объем и сила мышц имеют свойство уменьшаться с течением жизни, что называется возраст-ассоциированной саркопенией. После 30 лет потеря мышечной массы составляет около 3–8% в год и быстро прогрессирует после 60 лет. Это происходит по причине уменьшения числа митохондрий в клетках, окислительного стресса и последующего нарушения структуры быстрых мышечных волокон II типа. Кроме этого в миоцитах уменьшается число рецепторов к гормонам, имеющим анаболическое действие: инсулину, инсулиноподобному фактору роста 1 (ИФР-1), половым гормонам (тестостерон), гормону роста. При доказанной саркопении в крови пациентов отмечается резкое снижение продукции анаболического фактора ИФР-1 и повышаются концентрация цитокинов, таких как интерлейкин-6 и фактор некроза опухоли α [12]. Для диагностики саркопении используют методы денситометрии в режиме total body, с помощью которого можно определить массу и объем мышц, их соотношение с жировой тканью либо с помощью биохимического индекса, учитывающего уровень ИФР-1 и кортизола. Возраст-ассоциированное уменьшение мышечной массы – ключевая причина низкой функциональности пожилых людей, ограничивающей их в повседневной деятельности и приводящей к неудовлетворительному качеству жизни. Кроме того, параллельно с дистрофическими процессами в миоцитах увеличивается частота падений, поскольку «истощенная» мышца уже не позволяет поддерживать равновесие так же эффективно, как у молодых людей. Слабость глубокой стабилизационной мускулатуры позвоночника приводит к нарушению осанки и формированию кифоза – независимой причины как падений, так и переломов позвонков на фоне ОП [12]. В исследованиях показано, что для пациенток с ОП характерно снижение силы в мышцах-экстензорах спины по сравнению с практически здоровыми женщинами сопоставимого возраста [13]. Выраженная мышечная слабость регистрируется также и в нижних конечностях [9]. Слабость мышц ног приводит к неустойчивости походки, и это дополнительно вносит вклад в случаи падений. Известно, что пожилые люди чаще всего падают, споткнувшись обо что-то, или «заваливаются», не удержав равновесие [13]. Несколько исследований показали связь между низкой мышечной силой и травмами, ассоциированными с падениями [9, 11, 14]. Последние данные говорят о том, что наличие саркопении у пациентов служит фактором риска наступления смерти [11].

Вестибулярные нарушения как фактор риска падений

Возрастным атрофическим изменениям подвержены не только мышцы, но и структуры внутреннего уха, отвечающие за поддержание равновесия.

У пожилых людей нередко встречается вестибуло-атактический синдром разной степени выраженности вследствие дегенерации сенсорного эпителия и эфферентных нервных волокон, снижения кровотока, накопления амилоида в нервных окончаниях, ухудшения миелинизации и нарушения цитоархитектоники в головном мозге в целом [15]. Весь этот комплекс факторов приводит к проблемам с координацией и удержанием равновесия. Свой вклад вносит и нарушение проприоцептивных функций, когда страдает проведение нервных импульсов от опорно-двигательного аппарата, что в качестве следствия замедляет реакцию пациента и не позволяет своевременно выровнять центр тяжести [9, 11]. В целом нарушение статического и динамического равновесия характерно для людей старше 50 лет и прогрессирует с возрастом [16, 17]. Также в этой возрастной группе имеет место нефизиологическое смещение центра тяжести медиолатерально и значительная его вариабельность в отклонениях по фронтали и сагиттали. Это объясняет неустойчивость походки и проблемы с удержанием равновесия у пожилых людей.

Профилактика падений и витамин D: попасть по всем мишеням

Сложно замедлить течение времени и остановить возрастные изменения в мышечной и нервной тканях, но современная медицина стремится к этому. Довольно много исследований посвящено различным мерам по профилактике падений. Недавний Кокрейновский обзор, куда были включены данные пожилых людей, проживающих в учреждениях интернатного типа и в больницах, говорит о том, что самыми эффективными мерами для снижения частоты падений можно считать адекватное поступление витамина D и физические упражнения, включающие аэробные, силовые и координационные тренировки [3]. Адекватный уровень витамина D представляется здесь особо значимым пунктом, поскольку именно этот прогормон оказывает влияние сразу на несколько факторов, приводящих к падениям возрастных больных.

Колекальциферол обладает многими доказанными свойствами: он стимулирует абсорбцию ионов кальция в кишечнике и способствует его усвоению костной тканью, принимает участие в процессах ремоделирования кости, контролирует клеточный рост, нервно-мышечную проводимость, а также иммунные процессы; интересен тем, что является эндогенным противовоспалительным агентом [18, 19]. Витамин D, а точнее его активная форма D-гормон, имеет мощное протективное действие в отношении как падений, так и переломов у пожилых лиц. Однако среди населения Российской Федерации сложно встретить адекватный уровень гидроксивитамина D и его дефицит представляет скорее правило, чем исключение. Такая картина объясняется и сниженной инсоляцией, и недостаточным поступлением колекальциферола с пищей, и тем, что с возрастом образование его активных метаболитов в печени и почках замедляется. Кроме того, сокращается число специфических рецепторов (VDR – vitamin D receptor) в органах и тканях, через которые D-гормон реализует свои действия [18].

Эндогенный D-гормон – вещество, которое напрямую связано с качеством, объемом мышц, их адекватной функцией. Это объясняется тем, что много VDR содержится в скелетной мускулатуре и нервных клетках [18] – тех тканях, которые особенно подвержены процессам «клеточного старения». В эксперименте на мышах показано, что витамин D отвечает за нормальное развитие и дифференцировку миоцитов. У животных делеция гена VDR приводила к возникновению аномалий структуры мышечных волокон, а терапия колекальциферолом, наоборот, положительно сказывалась на морфологии миоцитов и устраняла патологические изменения скелетной мускулатуры [19]. Доказано, что риск развития возрастной саркопении ассоциирован с уровнем гидроксивитамина D. Например, у пожилых мужчин дефицит 25(ОН)D3 может рассматриваться как прогностический фактор развития саркопении в течение последующих 5 лет [27]. Масса и объем скелетной мускулатуры, качество мышечного волокна значимо хуже у лиц с низкой концентрацией 25(OH)D в сыворотке крови, а прием препаратов витамина D, напротив, приводит к улучшению клинической, рентгенологической, лабораторной и гистологической картины при саркопении [28]. S. Verlaan et al. отмечают достоверно значимое увеличение объема и массы мышц конечностей на фоне терапии витамином D [29]. Колекальциферол не только улучшает качество мышечного волокна, но и обладает иммуномодулирующим эффектом, снижая выработку цитокинов [30], и таким образом воздействует еще на одно звено патогенеза саркопении. По результатам исследований, где оценивалась динамика показателей равновесия на фоне терапии витамином D, был сделан вывод о благоприятном воздействии на функцию координации [31, 32]. Также стали появляться данные о влиянии витамина D на когнитивные способности человека [33]. M.A. Beydoun et al. обследовали 1803 американца в возрасте от 30 до 64 лет и выявили связь низкого уровня 25(ОН)D со слабыми речевыми и мнестическими функциями, а также с нарушением пространственного мышления [34]. В работе A.M. Goodwill et al. получены схожие данные о снижении внимания и исполнительной функции на фоне дефицита витамина D [35].

Поскольку когнитивные нарушения – это одна из причин падений пожилых, своевременная адекватная терапия препаратами витамина D, очевидно, может профилактировать развитие этих проблем и поддерживать ментальное благополучие пациентов. Таким образом, устранение дефицита витамина D играет важную роль в снижении риска падений и ассоциированных с ними переломов у пожилых лиц [20]. В крупных клинических исследованиях и мета-анализах продемонстрировано, что прием препаратов витамина D в эффективной дозе снижает частоту падений [21, 22, 36] и, следовательно, переломов у пожилых пациентов и женщин в постменопаузе [23, 24]. Так, по результатам мета-анализа E. Papadimitropoulos et al., в который были включены 8124 пациента, сделан вывод о значимом снижении риска переломов всех локализаций на фоне приема витамина D в дозе более 500 МЕ/сут [24]. В исследованиях также продемонстрирована высокая эффективность комбинированной терапии препаратами витамина D и карбоната кальция [25, 26, 37].

Активные метаболиты или нативный витамин D?

Препараты нативного витамина D широко доступны и активно используются, однако имеют ограниченную сферу применения. Для того чтобы оказать свое действие, колекальциферол должен пройти в организме несколько этапов преобразований в D-гормон. Из-за этих особенностей фармакодинамики для отдельных пациентов эффективность препарата может снижаться или даже нейтрализовываться. В связи с этим в клиническую практику был внедрен метаболит витамина D, альфакальцидол, представляющий собой активную форму.

Во многих исследованиях показано преимущество альфакальцидола в отношении снижения частоты падений пожилых пациентов с ОП по сравнению с нативным витамином D [3–40]. По данным мета-анализа, выполненного L. Dukas [41], на фоне приема альфакальцидола число падений снизилось от исходнго уровня на 21% против 6% при приеме нативного витамина D, что представляется примечательным прогрессом. У пациентов, проживающих в домах престарелых, число падений сокращается до 55% в случае, если они принимают альфакальцидол [42].

Данные крупного тайского исследования говорят об усилении мышечной силы, по данным динамометрии, на фоне применения альфакальцидола в комбинации с кальцием у женщин в постменопузе [43]. В исследовании E. Schacht и J.D. Ringe с участием 2097 пациентов терапия активным метаболитом витамина D в дозе 1 мкг в течение 6 месяцев способствовала приросту мышечной силы (тест «встань и иди», тест поднятия стула), улучшению координации движений (тест ходьбы на месте) и уменьшению страха падений [44]. Последний пункт может звучать несерьезно, однако именно страх приводит к неестественным двигательным установкам, скованности и психологической настроенности на падение [44].

Активные метаболиты витамина D оказывают протективное действие на скелетную мускулатуру на многих уровнях. На примере больных ревматоидным артритом доказана способность альфакальцидола в дозе 1 мкг/сут снижать продукцию провоспалительных цитокинов, именно тех, которые приводят к повреждению мышечных волокон и ассоциированы с развитием саркопении. Интересно, что в качестве дополнительного критерия эффективности в исследовании с участием этих пациентов был замечен прирост мышечной силы до 60%, тогда как в контрольной группе на фоне приема колекальциферола в большой дозе (1000 МЕ/сут) данный показатель возрос только на 18% [45].

Кроме выраженного воздействия на мышцы альфакальцидол активней, чем нативный витамин D, способствует восполнению плотности костной ткани и уменьшению числа переломов на фоне ОП. Показано, что при глюкокортикоидном ОП на фоне приема альфакальцидола риск переломов в 1,8 раза меньше по сравнению с терапией нативным витамином D [46].

Когда показано назначение антирезорбтивной терапии при ОП любого генеза, минеральная плотность кости быстрей восстанавливалась на фоне сочетания ее с альфакальцидолом, нежели с витамином D и кальцием, в отдаленной перспективе уменьшая частоту переломов. В работе J.D. Ringe и E. Schacht на фоне двухлетнего лечения бисфосфонатами в комбинации с альфакальцидолом частота переломов позвонков снижалась более эффективно (на 35%), чем при комбинации бисфосфонатов с колекальциферолом и кальцием (на 23%) [46]. При добавлении альфакальцидола к терапии алендронатом удавалось достичь более быстрого восстановления прочности костной ткани, чем при монотерапии бисфосфонатами [47, 48].

Альфакальцидол в отличие от колекальциферола не проходит этап преобразования в почечных канальцах и за счет такой фармакодинамики будет иметь преимущество для пациентов со сниженным клиренсом креатинина, а именно для больных хронической болезнью почек, сахарным диабетом, атеросклерозом, сердечной недостаточностью [38, 49]. Кроме этого у лиц старческого возраста и больных на глюкокортикоидной терапии может развиваться резистентность к лечению витамином D за счет снижения экспрессии и/или уменьшения аффинности VDR; применение активного метаболита успешно решает проблему такой нечувствительности [50, 51].

Важно отметить, что дефицит или недостаточность 25(ОН)D (уровень менее 30 нг/мл) не восполняется препаратами активных метаболитов колекальциферола, и если нет противопоказаний, эти состояния необходимо лечить нативной формой витамина D. Только после достижения удовлетворительных показателей гидроксивитамина D в крови можно перейти к альфакальцидолу [11].


Литература


1. WHO. Falls fact sheet. http://www.who.int/mediacentre/factsheets/fs344/en/ (updated sept 2016).

2. Vos T. GBD 2015 Disease and Injury Incidence and Prevalence Collaborators. Global, regional, and national incidence, prevalence, and years lived with disability for 310 diseases and injuries, 1990–2015: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2015. Lancet. 2016;388:1545–602. Doi: 10.1016/S0140-6736(16)31678-6.

3. Pointer S. Aihw PSTrends in hospitalised injury, Australia: 1999–1900 to 2012–2013. Injury research and statistics series no. 95. Cat. no. INJCAT 171. Canberra: AIHW, 2015.

4. Morris M.E. Preventing falls in older people. BMJ. 2012;345:e4919. Doi: 10.1136/bmj.e4919.

5. Cameron I.D., Gillespie L.D., Robertson M.C., et al. Interventions for preventing falls in older people in care facilities and hospitals. Cochrane Database Syst. Rev. 2012;12:CD005465.

6. Sinaki M., Brey R.H., Hughes C.A., et al. Balance disorder and increased risk of fall in osteoporosis and kyphosis: Significance of kyphotic posture and muscle strength. Osteoрor. Int. 2005;16:1004–10. Doi:10.1007/s00198-004-1791-2.

7. Oliver D., Daly F., Martin F.C., et al. Risk factors and risk assessment tools for falls in hospital in-patients: a systematic review. Age Ageing. 2004;33:122–30. Doi: 10.1093/ageing/afh017.

8. Schwendimann R., Bühler H., De Geest S., et al. Characteristics of hospital inpatient falls across clinical departments. Gerontol. 2008;54:342–48. Doi:10.1159/000129954.

9. Haines T., Kuys S.S., Morrison G., et al. Balance impairment not predictive of falls in geriatric rehabilitation wards. J. Gerontol. Biol. Sci. Med. Sci. 2008;63:523–28. Doi: 10.1093/ gerona/63.5.523.

10. Kim S.Y., Lee J.K., Sim S. Hearing impairment increases the risk of distal radius, hip, and spine fractures: A longitudinal follow-up study using a national sample cohort. i PLoS One. 2018;13(2):e0192820. Published on-line 2018 Feb 13. Doi: 10.1371/journal.pone.0192820PMCID: PMC5811044.

11. Staggs V.S., Mion L.C., Shorr R.I. Assisted and unassisted falls: different events, different outcomes, different implications for quality of hospital care. Jt. Comm. J. Qual. Patient. Saf. 2014;40:358–64. Doi:10.1016/S1553-7250(14)40047-3.

12. Volpi E., Nazemi R., Fujita S. Muscle tissue changes with aging. Curr. Opin. Clin. Nutr. Metab. Care. 2004;7(4):405–10. PMCID: PMC2804956 NIHMSID: NIHMS131937.

13. Wolfson L., Judge J., Whipple R., King M. Strength is a major factor in balance, gait, and the occurrence of falls. J. Gerontol. Biol. Sci. Med. Sci. 1995;50:64–7.

14. Tinetti M.E., Williams C.S. Falls, injuries due to falls, and the risk of admission to a nursing home. N. Engl. J. Med. 1997;337:1279–84.

15. Bloom D., Hultcrantz M. Vestibular morphology in relation to age and circling behavior. Acta Otolaryngol. 1994;114;4):387–92.

16. Peterka R.J., Black F.O. Age-related changes in human posture control: sensory organization tests. J. Vestib. Res. 1990–1991;1:73–85.

17. Peterka R.J., Black F.O. Age-related changes in human posture control: motor coordination tests. J. Vestib. Res. 1990–1991;1:87–96.

18. Endo I., Inoue D., Mitsui T., Umaki Y., Akaike M., Yoshizawa T., Kato S., Matsumoto T. Deletion of vitamin D receptor gene in mice results in abnormal skeletal muscle development with deregulated expression of myoregulatory transcription factors. Endocrinol. 2003;144:5138–44.

19. Trovato F.M., Castrogiovanni P., Szychlinska M.A., et al. Impact of Western and Mediterranean Diets and Vitamin D on Muscle Fibers of Sedentary Rats. Nutrients. 2018;10(2):231. Published on-line 2018 Feb 17. Doi:10.3390/nu10020231.

20. Burton E., Lewin G., O’Connell H., Hill K.D. Falls prevention in community care: 10 years on. Clin. Interv. Aging. 2018;13:261–69. Published on-line 2018 Feb 12. Doi: 10.2147/CIA.S153687PMCID: PMC5813950.

21. Hill K.D., Suttanon P., Lin S.-I., Tsang W.N., Ashari A., Abd Hamid A.T., Farrier K., Burton E. What works in falls prevention in Asia: a systematic review and meta-analysis of randomized controlled trial. BMC. Geriatr. 2018;18:3. Published on-line 2018 Jan 5. Doi: 10.1186/s12877-017-0683-1PMCID: PMC5756346.

22. Uusi-Rasi K., Kannus P., Karinkanta S. Study protocol for prevention of falls: A randomized controlled trial of effects of vitamin D and exercise on falls prevention. BMC. Geriatr. 2012;12:12. Doi: 10.1186/1471-2318-12-12 PMCID: PMC3342151.

23. Van der Velde R.Y., Brouwers J.R.B.J., Geusens P.P., Lems W.F., Van den Bergh J.P.W. Calcium and vitamin D supplementation: state of the art for daily practice. Food Nutr. Res. 2014;58(1). Doi: 10.3402/fnr.v58.21796. http://dx.doi.org/10.3402/fnr.v58.21796.

24. Papadimitropoulos E., Wells G., Shea B., Gillespie W., Weaver B., Zytaruk N., Cranney A., Adachi J., Tugwell P., Josse R., Greenwood C., Guyatt G. Meta-analyses of therapies for postmenopausal osteoporosis. VIII: Meta-analysis of the efficacy of vitamin D treatment in preventing osteoporosis in postmenopausal women. Osteopor. Methodol. Group Osteopor. Res. Adv. Group Endocr. Rev. 2002;23(4):560–69.

25. Boonen S., Lips P., Bouillon R., Bischoff-Ferrari H.A., Vanderschueren D., Haentjens P. Need for additional calcium to reduce the risk of hip fracture with vitanin D supplementation: evidence from a comparative meta-analysis of randomized controlled trials. J. Clin. Endocr. Metab. 2007;92(4):1415–23. https://doi.org/10.1210/jc.2006-1404.

26. Papaioannou A., Kennedy C.C., Giangregorio L., Ioannidis G., Pritchard J., Hanley D.A., Farrauto L., DeBeer J., Adachi J.D. A randomized controlled trial of vitamin D dising strategies after acute hip fracture: no advantage of loading doses over daily spplentation. BMC. Musculoskelet Disord. 2011l12:135. Published оn-line 2011 Jun 20. https://doi.org/101186/1471-2474-12-135.

27. Hirani V., Cumming R.G., Naganathan V. Longitudinal Associations Between Vitamin D Metabolites and Sarcopenia in Older Australian men: The Concord Health and Aging in Men Project. J. Gerontol. Biol. Sci. Med. Sci. 2017;73(1):131–38. Doi: 10.1093/gerona/glx086.

28. Pfeifer M., Begerow B., Minne H.W. Vitamin D and muscle function. Osteopor. Int. 2002;(3):187–94. https://doi.org/10.1007/s001980200012.

29. Verlaan S., Maier A.B., Bauer J.M. Sufficient levels of 25-hydroxyvitamin D and protein intake required to increase muscle mass in sarcopenic older adults – The PROVIDE study. Clin. Nutr. 2018;37(2):551–57. Doi: 10.1016/j.clnu.2017.01.005.

30. DeLuca H.F., Cantorna M.T. Vitamin D: its role and uses in immunology. FASEB J. 2001;15:2579–85.

31. Bruyère O., Cavalier E., Reginster J.Y. Vitamin D and osteosarcopenia: an update from epidemiological studies. Curr. Opin. Clin. Nutr. Metab. Care. 2017;20(6):498–503. Doi: 10.1097/MCO.0000000000000411.

32. Wimalawansa S.J. Non-musculoskeletal benefits of vitamin D. J. Steroid. Biochem. Mol. Biol. 2018;175:60–81. Doi: 10.1016/j.jsbmb.2016.09.016. Epub. 2016 Sep 20.

33. Aspell N., Lawlor B., O’Sullivan M. Is there a role for vitamin D in supporting cognitive function as we age? Proc. Nutr. Soc. 2017;1–11 PMID: 29233204. Doi: 10.1017/S0029665117004153.

34. Beydoun M.A., Hossain S., Fanelli-Kuczmarski M.T. Vitamin D Status and Intakes and Their Association with Cognitive Trajectory in A Longitudinal Study of Urban Adults. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2018. Doi: 10.1210/jc.2017-02462.

35. Goodwill A.M., Campbell S., Simpson S.Jr. Vitamin D status is associated with executive function a decade later: Data from the Women’s Healthy Ageing Project. Maturitas. 2018;107:56–62. Doi: 10.1016/j.maturitas.2017.10.005. Epub 2017 Oct 4.

36. Лесняк О.М., Никитинская О.А., Торопцова Н.В., Белая Ж.Е., Белова К.Ю., Бордакова Е.В., Гильманов А.Ж., Гуркина Е.Ю., Дорофейков В.В., Ершова О.Б., Зазерская И.Е., Зоткин Е.Г., Каронова Т.Л., Марченкова Л.А., Назарова А.В., Пигарова Е.А., Рожинская Л.Я., Сафонова Ю.А., Скрипникова И.А., Ширинян Л.В. и др. Профилактика, диагностика и лечение дефицита витамина D и кальция у взрослого населения России и пациентов с остеопорозом (по материалам подготовленных клинических рекомендаций) Научно-практическая ревматология. 2015;53(4):403–8.

37. Марченкова Л.А., Макарова Е.В. преимущества комбинации кальция и витамина D в профилактике и лечении остеопороза: ренессанс парадигмы. Профилактическая медицина. 2017;20(4):57–62.

38. Шахт Е. Риши Ф. Режинстер Дж.В. Влияние альфакальцидола на прочность костной ткани, мышечную силу и риск падений и переломов. РМЖ. 2009;9:63.

39. Шупина М.И., Нечаева Г.И., Логинова Е.Н., Шупин Д.В. Альфакальцидол в лечении остеопороза: влияние на прочность костной ткани, риск падений и переломов. Леч. врач. 2016;4:314.

40. Richy F., Dukas L., Schacht E. Differential effects of D-hormone analogs and native vitamin D on the risk of falls: a comparative meta-analysis. Calcif. Tissue Int. 2008;82(2):102–7. Doi: 10.1007/s00223-008-9102-0. Epub 2008 Feb 1.

41. Dukas L., Bischoff H.A., Lindpaintner L.S., Schacht E., Birkner-Binder D., Damm T.N., et al. Alfacalcidol reduces the number of fallers in a community-dwelling elderly population with a minimum calcium intake of more than 500 mg daily. J. Am. Geriatr. Soc. 2004;52:230–36. PMID: 1472863.

42. Schacht E., Ringe J.D. Alfacalcidol improves muscle power, muscle function and balance in elderly patients with reduced bone mass. Rheumatol. Intern. 2012;32(1):207–15. Doi: 10.1007/s00296-010-1607-y.

43. Songpatanasilp T., Chailurkit L.-O., Nichachotsalid A., Chantarasorn M. Combination of alfacalcidol with calcium can improve quadriceps muscle strength in elderly ambulatory Thai women who have hypovitaminosis D: a randomized controlled trial. J. Med. Ass. Thailand. 2009;92(Suppl. 5):30–41. PMID: 1989433.

44. Scharla S.H., Schacht E., Bawey S., Kamilli I., Holle D., Lempert U.G. Pleiotropic effects of alfacalcidol in elderly patients with rheumatoid arthritis. Аrthr. Rheum. 2003;23:268–74.

45. Ringe J.D., Schacht E. High fracture risk after long term oral bisphosphonates and vitamin D Сontinue or switch vitamin D to alfacalcidol? Osteol., 2013;22:249–328.

46. Francis-Coad J., Etherton-Beer C., Bulsara C. Evaluating the impact of a falls prevention community of practice in a residential aged care setting: a realist approach. BMC. Health Serv. Res. 2018;18:21. Doi: 10.1186/s12913-017-2790-2 PMCID: PMC5769423.

47. De Nijs R.N., Jacobs J.W., Algra A., et al. Prevention and treatment of glucocorticoid-induced osteoporosis with active vitamin D 3 analogues: a review with meta-analysis of randomized controlled trials including organ transplantation studies. Osteopor. Int. 2004;15(8):589–602.

48. Lou S., Lv H., Li Z., Zhang L., Tang P. Combination therapy of anabolic agents and bisphosphonates on bone mineral density in patients with osteoporosis: a meta-analysis of randomised controlled trials. BMJ. Open. 2018;8(3): e015187. Published on-line 2018 Mar 1. Doi: 10.1136/bmjopen-2016-015187.

49. Марченкова Л.А. Патогенетическое обоснование применения альфакальцидола для лечения остеопороза при некоторых эндокринных заболеваниях Эффективная фармакотерапия. 2015;46:20–7.

50. Марченкова Л.А. Патогенез и тактика лечения глюкокортикоидного остеопороза: роль альфакальцидола. Фарматека. 2016;7(320):80–5.


Об авторах / Для корреспонденции


Автор для связи: Л.А. Марченкова – к.м.н., зав. отделением реабилитации пациентов с соматическими заболеваниями, зав. отделом активного долголетия и эндокринологии Национального медицинского исследовательского центра реабилитации и курортологии, Москва, Россия; e-mail: MarchenkovaLA@rncmrik.com


Бионика Медиа