В борьбе с инфекционными заболеваниями достигнуты несомненные успехи, однако значимость инфекционного фактора в патологии человека не только не снижается, но и неуклонно растет [1, 2].

Среди инфекционных заболеваний значительный удельный вес приходится на грипп, геморрагическую лихорадку с почечным синдромом (ГЛПС), сальмонеллез и стрептококковые ангины [3–7]. Ведущее значение в патогенезе и клинике этих заболеваний имеет интоксикационный синдром, составной частью которого является эндогенная интоксикация (ЭИ). Приоритетным направлением научных исследований является расшифровка патогенетических аспектов интоксикационного синдрома, выраженность которого выступает критерием тяжести процесса и определяет его исход. ЭИ как звено общего синдрома интоксикации является одновременно и компонентом синдрома системного воспалительного ответа. Она обусловлена накоплением среднемолекулярных пептидов (СМП), продуктов естественного обмена, агрессивных компонентов комплемента, активированных ферментов, медиаторов воспаления, а также продуктов перекисного окисления липидов (ПОЛ) [8].

В остром периоде заболеваний происходит потенцирование патогенных эффектов активацией процессов свободнорадикального окисления (СРО), сопровождающихся накоплением активных форм кислорода и истощением системы антирадикальной защиты. Продукты ПОЛ вызывают деструкцию
мембран клеток, а также иммуносупрессию, нарушают баланс цитокинов (ЦК), поэтому медикаментозная коррекция ЭИ и иммунных реакций может происходить через управление процессами ПОЛ [9–12].

Все это свидетельствует о несомненной значимости дальнейшего изучения патогенеза вирусных и бактериальных инфекций, а также о необходимости разработки новых принципов патогенетической коррекции синдрома ЭИ и терапии, направленной на ингибирование локальных и системных ЦК-опосредованных реакций, формирующихся на высоте развития инфекционного процесса.

Многими авторами проводятся исследования по поиску препаратов, позволяющих уменьшить выраженность синдрома интоксикации и провести рациональную иммунокоррекцию [13–15]. Несмотря на многочисленность лечебных рекомендаций при инфекционных заболеваниях, проблема коррекции интоксикационного синдрома, иммунологических нарушений и профилактики возможных осложнений полностью не разрешена.

В настоящее время показана перспективность применения в комплексном лечении различных заболеваний, в т. ч. и инфекционных, препаратов с антиоксидантным типом действия [13–15]. К ним, в частности, относится 2-этил-6-метил-3-оксипиридин (эмоксипин). В доступной литературе сведений о применении этого препарата при ГЛПС, гриппе, сальмонеллезе и повторных ангинах не найдено, что и явилось предметом исследований в данной работе.

Цель работы состояла в исследовании патогенетических особенностей проявления синдрома ЭИ при заболеваниях вирусной и бактериальной этиологии в зависимости от периода и тяжести инфекционного процесса, а также в рациональной коррекции выявленных нарушений.

Материал и методы

В основу работы положены исследования, проведенные на клинической базе кафедры инфекционных болезней МУЗ “Городская инфекционная клиническая больница” Саранска.

Обследованы пациенты с ГЛПС, гриппом, сальмонеллезом, повторной стрептококковой ангиной средней степени тяжести и тяжелого течения (табл. 1). В каждой нозологии пациенты были разделены на две группы: основную и сравнения.

Таблица 1. Распределение больных по нозологической форме в зависимости от тяжести течения болезни и проводимого лечения.

Основная группа получала базисную терапию и препарат с антиоксидантным типом действия – 3-окси-6-метил-2-этилпиридина гидрохлорид (эмоксипин). Его назначали внутривенно капельно по 15 мл 1 %-ного раствора в 200 мл 0,9 %-ного раствора хлорида натрия 1 раз в сутки в течение 5 дней. Препарат утвержден фармакологическим комитетом Минздрава РФ 10 мая 2001 г., регистрационный номер – Р № 001173/01-2002. Группа сравнения получала стандартную базисную терапию. Пациенты получали полную информацию о проводимом лечении и давали письменное информированное согласие на включение их в исследование. Для контроля проводимых лабораторных показателей исследовали группу практически здоровых лиц (30 человек), сопоставимых по полу и возрасту с обследуемыми пациентами. Из лабораторных показателей изучали общий анализ крови, биохимические показатели (мочевина, креатинин), содержание молекул средней массы (МСМ) спектрофотометрическим методом, сорбционную способность эритроцитов (ССЭ) [16]. Интенсивность процессов ПОЛ определяли по накоплению малонового диальдегида (МДА) в плазме крови в реакции с 2-тиобарбитуровой кислотой. Состояние антиоксидантной сти каталазы плазмы (КП), которую
исследовали спектрофотометрическим методом, и супероксиддисмутазы (СОД) [17]. Общую (ОКА) и эффективную концентрацию альбумина (ЭКА) исследовали флуоресцентным методом на анализаторе АКЛ-01 с помощью набора реактивов “Зонд-альбумин” в соответствии с инструкцией. По ОКА и ЭКА рассчитывали индекс токсичности (ИТ) и связывающую способность альбумина (ССА) [18]. ЦК – интерлейкин-1β (ИЛ-1β), фактор некроза опухоли α (ФНО-α), интерферон γ (ИФН-γ), ИЛ-6, ИЛ-4, ИЛ-10 – определяли в сыворотке крови методом твердофазного иммуно-ферментного анализа с использованием реагентов ООО “Протеиновый контур” (Санкт-Петербург) на аппарате “STAT FAX 2100”, согласно инструкциям, приложенным к наборам.

Обследование пациентов проводили в разгар заболевания и в период ранней реконвалесценции. Полученные результаты обрабатывали с помощью вариационной статистики – определением t-критерия Стьюдента и χ2-расчетом. Достоверность различия определяли при p < 0,05.

Результаты и обсуждение

ГЛПС

Ведущее место в патогенезе заболевания занимает интоксикационный синдром. Развитие его связано как с феноменом вирусемии, так и с накоплением эндогенных токсинов в организме. Продолжительность лихорадочного периода составила 6,13 ± 0,74 суток при среднетяжелом течении ГЛПС и 9,78 ± 0,67 суток – при тяжелой форме. На 5–6-е сутки болезни наступил олигурический период, средняя продолжительность которого составила 6,1 ± 0,52 и 7,98 ± 0,58 суток при среднетяжелой и тяжелой формах соответственно. Олигурический период сменился развитием полиурии продолжительностью 6,3 ± 0,4 суток при среднетяжелом течении и 7,80 ± 0,50 суток – при тяжелой форме. Полиурия продолжалась до 16–18 суток, редко дольше. В это время происходил регресс основных клинических симптомов. Затем наступал период реконвалесценции с постепенным восстановлением функции почек. Применение эмоксипина не влияло на продолжительность лихорадочного периода, но способствовало укорочению периода олигурии при среднетяжелой форме до 4,0 ± 0,3 (р < 0,001), при тяжелой – до 6,30 ± 0,36 суток, а полиурии – до 5,04 ± 0,40 и 6,10 ± 0,61 суток (р < 0,05) соответственно. Дополнительное применение эмоксипина привело к снижению
лейкоцитарного индекса интоксикации (ЛИИ) при среднетяжелой форме болезни с 1,78 ± 0,26 до 0,53 ± 0,20 (р < 0,05) и не оказало влияния на этот показатель при тяжелой форме.

Функцию почек оценивали по динамике креатинина и мочевины. Было констатировано наличие гиперазотемии к началу периода ранней реконвалесценции (креатинин – 130,7 ± 4,07 и 151,60 ± 6,87 мкмоль/л; мочевина – 7,60 ± 0,41 и 8,17 ± 1,24 ммоль/л соответственно тяжести; р < 0,001), что говорит о сохранении нарушений азотвыделительной функции почек после базисной терапии. Эмоксипин способствовал уменьшению содержания азотистых шлаков при среднетяжелой форме (креатинина – до 114,67 ± 4,83 мкмоль/л и мочевины – до 6,08 ± 0,67 ммоль/л; р < 0,05) и не оказывал на него влияния при тяжелом течении.

Показатели ЭИ при вирусных инфекциях на фоне различных методов терапии представлены в табл. 2.

Таблица 2. Показатели ЭИ при вирусных инфекциях на фоне различных методов терапии (М ± m).

Важную роль в возникновении и развитии ЭИ играет ПОЛ клеточных мембран, активность течения которого оценивали по содержанию в плазме крови МДА – одного из промежуточных продуктов липопероксидации, обладающего выраженной цитотоксичностью. В период как разгара, так и ранней реконвалесценции его содержание было повышенным, причем он был достоверно выше у пациентов с тяжелым течением. При применении эмоксипина в комплексной терапии ГЛПС уровень МДА уменьшался в 1,54 раза (р < 0,001), но его нормализации не происходило. Препарат не влиял на уровень МДА при тяжелой форме.

Процессам перекисной модификации липидов, белков и нуклеиновых кислот в организме человека противостоит АОС, в ферментативное звено которой входит каталаза, катализирующая химические реакции, в результате которых перекиси превращаются в безвредные соединения. У больных ГЛПС, несмотря на проведение базисной терапии, выявлено значительное снижение активности ключевых ферментов АОС (КП и СОД). При использовании антиоксиданта в комплексной терапии среднетяжелых форм ГЛПС активность КП повышалась в 1,4 (р < 0,001), а СОД – в 1,9 раза (р < 0,01) по сравнению с показателями в группе сравнения, при этом активность СОД достигала уровня здоровых лиц. При тяжелом течении болезни эмоксипин увеличивал активность КП (2,95 ± 0,39 мккат/л; р < 0,01), не оказывая влияния на активность СОД, что может свидетельствовать о более глубоком повреждении механизмов антиоксидантной защиты (АОЗ) и требует, вероятно, более длительной антиоксидантной терапии или увеличения дозы препарата.

Следовательно, активация ПОЛ и дефицит АОЗ сохранялись к моменту выписки больных из стационара. Аналогичные изменения при ГЛПС отмечены в других работах [9, 19, 20]. Препарат с антиоксидантным типом действия способствовал снижению интенсивности процессов СРО. Результаты наших исследований соответствуют данным других исследований [9], в которых показано, что сохранение активности СРО биологических мембран в период ранней и поздней реконвалесценции является одним из патогенетических звеньев формирования резидуального синдрома, что требует назначения мембраностабилизирующих и антиоксидантных лекарственных средств.

Активация процессов СРО, сопровождающаяся накоплением активных форм кислорода и истощением системы антирадикальной защиты, способствует усилению структурной дестабилизации биомембран, доказательством чего является увеличение ССЭ, которая характеризует проницаемость мембран эритроцитов (увеличивается их способность сорбировать краситель). Мембраны эритроцитов могут выступать в качестве естественной модели для исследования проницаемости всех биомембран. При ГЛПС наблюдалось повышение ССЭ у пациентов обеих групп, не купирующееся базисной терапией. Включение в комплексную терапию эмоксипина способствовало стабилизации мембран эритроцитов, о чем свидетельствовало снижение ССЭ при обеих формах ГЛПС в 1,2 раза (р < 0,05), хотя показатель оставался выше уровня у здоровых лиц. О важности восстановления структуры и функции мембран указано в работе [9], показавшей, что сроки восстановления структурно-функциональных харак-
теристик биомембран должны учитываться в процессе реабилитации лиц, перенесших ГЛПС.

Продукты ПОЛ вызывают нарушение проницаемости мембран вплоть до их разрыва. В результате появляются вещества пептидной природы. Из них наибольший интерес представляют МСМ. Содержание пептидов в норме незначительно и строго контролируется организмом. Общепризнанно значение МСМ как интегрального показателя синдрома ЭИ. Содержание СМП было повышенным в период ранней реконвалесценции ГЛПС. При использовании эмоксипина у больных со среднетяжелым течением заболевания уровни МСМ254 и МСМ280 снижались в 1,2 раза (р < 0,001), при этом содержание МСМ254 достигло значений у здоровых лиц (р > 0,05). При тяжелом течении заболевания дополнительное применение препарата также привело к снижению содержания СМП в крови за счет падения уровня МСМ254 в 1,5 раза (р < 0,05). Следовательно, включение эмоксипина в комплексную терапию ГЛПС приводит к уменьшению уровня гидрофильных компонентов токсичности в крови, что может говорить о снижении ЭИ.

О гидрофобном компоненте токсичности можно судить по альбуминовым тестам, поскольку жирорастворимые токсины могут переноситься кровью в комплексе с белками. Основным их переносчиком является альбумин. До настоящего времени остаются малоизученными вопросы, касающиеся метаболизма продуктов ПОЛ, их транспорта в русле крови и непосредственного участия альбумина в этих процессах. Сывороточный альбумин практически здоровых лиц связывает некоторое количество продуктов ПОЛ; таким образом, его можно рассматривать как один из антиоксидантных факторов, лимитирующих перекисные процессы [18]. Снижение содержания этого белка в крови является важным показателем интоксикации организма [18]. При изучении гидрофобного компонента токсичности нами впервые установлено снижение детоксикационных свойств альбумина при ГЛПС, которое сохранялось к периоду клинического выздоровления пациентов. При использовании эмоксипина отмечена позитивная динамика альбуминовых параметров. Он способствовал повышению ОКА у среднетяжелых пациентов до уровня здоровых лиц (р > 0,05), а у больных с тяжелой формой – до 41,63 ± 1,19 г/л (р < 0,01). Показателем транспортной функции альбумина является уровень ЭКА, отражающий концентрацию оставшихся альбуминовых центров, не занятых токсинами. Содержание ЭКА, значительно сниженное к периоду ранней реконвалесценции (р < 0,001), при применении антиоксиданта возрастало.

При среднетяжелой форме болезни уровень ЭКА повышался на 12 % (р < 0,01), при тяжелой – на 17 % (р < 0,05), что свидетельствует об уменьшении выраженности ЭИ. Процентное отношение доли свободных центров характеризует ССА, которая к периоду клинического выздоровления была снижена. Уменьшение ССА обусловлено блокадой центров связывания альбумина метаболитами. Включение в терапию эмоксипина способствовало повышению ССА при среднетяжелом течении заболевания, но не влияло на него при тяжелом течении. ИТ отражает степень заполнения активных центров различными токсическими веществами. У больных ГЛПС из группы сравнения ИТ был повышен к периоду ранней реконвалесценции при обеих формах заболевания. Включение в терапию эмоксипина привело к снижению данного показателя при среднетяжелой форме в 1,8 (р < 0,01), а при тяжелой – в 1,6 раза (р < 0,05). Сведений об изучении альбуминовых тестов и коррекции их изменений при ГЛПС в доступной литературе не найдено.

В развитии интоксикационного синдрома ключевую роль играют про- и противовоспалительные ЦК. При ГЛПС их статус характеризовался дисбалансом в виде снижения продукции ИФН-γ на фоне экспрессии других провоспалительных ЦК – ИЛ-1β и ФНО-α. Титр противовоспалительных ЦК – ИЛ-10 и ИЛ-4 – оставался высоким в течение всего периода клинических проявлений болезни, наблюдался их рост в динамике инфекционного процесса, свидетельствуя о преобладании иммунного ответа Т-хелперов типа 2 (Th2). Эмоксипин оказывал положительное влияние на цитокиновый баланс, повышая ИФН-γ до 146,77 ± 47,79 пг/мл (χ2 = 7,2; р < 0,01), снижая ИЛ-10 до 207,54 ± 82,29 (χ2 = 9,4; р < 0,01) и ИЛ-4 до 105,70 ± 44,04 пг/мл (χ2 = 4,01; р < 0,05) при среднетяжелой форме, способствуя тем самым смещению иммунного ответа в сторону Th1.

Грипп

Основным показателем, позволяющим оценить степень тяжести гриппа, является выраженность синдрома интоксикации [21]. Анализ динамики клинических признаков гриппа в группе, получавшей эмоксипин, показал, что длительность ведущих симптомов заболевания значительно сокращалась. Так, продолжительность лихорадки у пациентов со среднетяжелой формой заболевания снижалась с 4,1 ± 0,8 до 2,3 ± 0,3 суток (р < 0,05), у тяжелых больных – с 6,3 ± 0,7 до 4,3 ± 0,5 (р < 0,05), общей слабости – с 6,30 ± 1,27 до 3,2 ± 0,8 и с 10,40 ± 1,15 до 6,6 ± 0,9 суток (р < 0,05), плохого аппетита – с 4,3 ± 0,7 до 2,4 ± 0,4 и с 6,7 ± 0,80 до 4,5 ± 0,6 суток (р < 0,05) соответственно. Применение антиоксиданта при среднетяжелом течении гриппа приводило к нормализации сегментоядерных нейтрофилов (62,5 ± 2,7 %), снижало содержание лимфоцитов (44,9 ± 3,99 %; р < 0,001) до 34,10 ± 2,11 %, у больных тяжелой формой способствовало падению ЛИИ до значений в контроле (0,71 ± 0,14).

При гриппе наблюдается значительная активация процессов ПОЛ к периоду ранней реконвалесценции при обеих формах гриппозной инфекции, что согласуется с данными других авторов [13, 22]. Применение эмоксипина способствовало стабилизации процессов СРО: при среднетяжелом течении заболевания содержание вторичного продукта ПОЛ – МДА – падало в 2,70 (р < 0,001), при тяжелом – в 1,65 раза (р < 0,01).

Избыточная активация процессов ПОЛ при гриппе протекала на фоне снижения АОЗ и сохранялась после проведения базисной терапии. Применение эмоксипина способствовало эффективной коррекции нарушений в системе АОЗ. При среднетяжелом течении заболевания происходило повышение активности КП в 2,5 (р < 0,001), СОД – в 1,5 раза (р < 0,01). При тяжелом течении активность КП возрастала в 2,3 (р < 0,05), СОД – в 1,6 раза (р < 0,01).

При гриппе на фоне выраженного синдрома ЭИ отмечено существенное изменение ССЭ, сохранившееся к периоду ранней реконвалесценции. Изучение влияния эмоксипина на ССЭ при среднетяжелом течении заболевания выявило снижение показателя до уровня здоровых лиц (р > 0,05). При тяжелом течении гриппа сочетанная терапия с эмоксипином уменьшала ССЭ в 1,2 раза (р < 0,05). Такая динамика ССЭ свидетельствует о мембранопротекторном эффекте препарата.

Выраженный эндотоксикоз, развивающийся при гриппе, значительно ограничивает возможности естественных механизмов детоксикации, т. к. под воздействием эндотоксинов происходит срыв компенсаторно-адаптационных механизмов. Содержание МСМ к периоду ранней реконвалесценции гриппа оставалось значительно повышенным. Указанные изменения подтверждаются ранее проведенными исследованиями [22]. Применение эмоксипина при среднетяжелом течении приводило к нормализации, а при тяжелой форме – к снижению как МСМ254, так МСМ280. Такая динамика СМП свидетельствует об уменьшении эндотоксикоза и является благоприятным признаком.

При гриппе наблюдается нарушение детоксикационных свойств альбумина, изученных нами впервые. При среднетяжелом течении ОКА на протяжении всего периода наблюдений не изменялась. При тяжелой форме гриппа к периоду ранней реконвалесценции наблюдалось снижение ОКА, дополнительное применение антиоксиданта способствовало повышению показателя до уровня здоровых лиц (р > 0,05). После базисной терапии уровни ЭКА и ССА оставались пониженными при обеих формах заболевания. Включение в терапию эмоксипина приводило к повышению ЭКА у больных среднетяжелой формой гриппа на 7 (р < 0,05), тяжелой – на 13 % (р < 0,01), к нормализации ССА при среднетяжелом (р > 0,05) и повышению этого показателя при тяжелом течении (р < 0,01). ИТ на фоне базисной терапии у среднетяжелых больных был повышен в 9 раз, у тяжелых – в 15. Сочетанная терапия с эмоксипином приводила к уменьшению ИК до 0,04 ± 0,003 и 0,10 ± 0,010 соответственно. Таким образом, использование антиоксиданта в комплексной терапии гриппа приводило к снижению содержания гидрофобных токсических продуктов в плазме крови к периоду ранней реконвалесценции, что свидетельствует об эффективности его применения.

Большую роль в развитии воспалительного процесса при гриппе играют ЦК. Выявлено уменьшение концентрации ИФН-γ и повышение уровня противовоспалительных ЦК – ИЛ-4 и ИЛ-10 – к периоду ранней реконвалесценции, что свидетельствует о смещении иммунного ответа в сторону Th2. Установлена зависимость от тяжести болезни уровня провоспалительного ЦК – ФНО-α (149,05 ± 73,67 и 963,86 ± 281,4 пг/мл соответственно тяжести), и противовоспалительного ЦК – ИЛ-4 (282,72 ± 70,78 и 545,44 ± 105,1 пг/мл соответственно тяжести). Значительно повышенные титры провоспалительных ЦК встречаются при тяжелом течении гриппа. Следовательно, установленная динамика компонентов цитокиновой системы является объективным показателем воспалительного процесса и тяжести течения гриппа. Иные результаты получены в работе [22], где показаны однонаправленные изменения (повышение уровней ИЛ-6 и ИЛ-1β), более выраженные при тяжелой форме (в период ранней реконвалесценции они приходили к норме). Эмоксипин повышал ИФН-γ до 212,53 ± 28,69 пг/мл, при среднетяжелом течении заболевания (χ2 = 8,64; р < 0,01) способствуя смещению иммунного ответа в сторону Th1, но не оказывал влияния на уровни ИЛ-1β, ФНО-α, ИЛ-6, ИЛ-4 и ИЛ-10.

Сальмонеллез

В развитии заболевания ведущими являются интоксикационный и гастроинтестинальный синдромы [23]. Анализ динамики клинических признаков при сальмонеллезе в основной группе показал, что длительность ведущих симптомов болезни сокращалась. Продолжительность общей слабости при среднетяжелой форме снижалась с 5,3 ± 0,8 до 3,5 ± 0,4 суток, у тяжелых больных – с 9,4 ± 1,0 до 7,0 ± 0,7, снижение аппетита – с 3,10 ± 0,60 до 1,75 ± 0,30 и с 6,8 ± 0,8 до 5,0 ± 0,4 суток, диарейного синдрома с 5,8 ± 0,7 до 4,2 ± 0,4 и с 8,1 ± 0,8 до 6,1 ± 0,6 суток соответственно. Включение в терапию эмоксипина при среднетяжелом течении приводило к снижению числа палочкоядерных нейтрофилов, при тяжелой форме –к нормализации уровня сегментоядерных нейтрофилов (60,31 ± 3,79 %; р > 0,05), повышению количества лимфоцитов (34,23 ± 3,83; р < 0,05) и нормализации ЛИИ (0,92 ± 0,17).

Таблица 3. Показатели ЭИ при бактериальных инфекциях на фоне различных методов терапии (М ± m).

Показатели ЭИ при бактериальных инфекциях на фоне различных методов терапии представлены в табл. 3. В патогенезе инфекционного процесса при сальмонеллезе немаловажное значение имеет активация процессов ПОЛ, протекающих преимущественно в биологических мембранах [24, 25].
Роль СРО в патогенезе бактериальных кишечных инфекций очевидна. Эндотоксин грамотрицательных бактерий активизирует арахидоновый каскад, параллельно интенсифицирует СРО, продукты которого оказывают прямое цитотоксическое действие, повреждают клеточные мембраны, тем самым вновь активизируют высвобождение субстрата для биосинтеза простагландинов [1]. При сальмонеллезе после проведения базисной терапии сохранялась значительная активация ПОЛ, что подтверждалось избыточным накоплением МДА к периоду ранней реконвалесценции при обеих формах течения инфекционного процесса, что согласуется с данными других авторов [25]. Применение антиоксиданта при среднетяжелой форме снижало уровень МДА в 2,0 (р < 0,001), при тяжелом течении – в 1,5 раза (р < 0,01), однако все показатели в обеих группах оставались выше значений в контроле.

При этом отмечена низкая активность ферментов АОС, что согласуется с данными других авторов [25]. Применение эмоксипина способствовало эффективной коррекции нарушений в системе АОЗ. При среднетяжелом течении заболевания происходило повышение активности КП в 1,4 (р < 0,001), при тяжелой форме – в 1,7 раза (р < 0,01). Однако она не достигала уровня показателей в контроле. Следует отметить, что препарат не влиял на активность СОД, которая оставалась низкой при обеих формах сальмонеллеза.

На фоне выраженного синдрома ЭИ отмечено повышение ССЭ, сохраняющееся к периоду ранней реконвалесценции. Эмоксипин снижал ее при обеих формах сальмонеллеза.

Важными показателями эндотоксикоза являются МСМ. Их содержание к периоду ранней реконвалесценции сальмонеллеза оставалось значительно повышенным. Применение эмоксипина при среднетяжелом течении болезни приводило к нормализации как МСМ254, так и МСМ280 (р > 0,05), кроме того, не оказывало влияния на уровень МСМ у тяжелых больных.

При сальмонеллезе наблюдается нарушение детоксикационных свойств альбумина. Уровень ОКА при обеих формах болезни был сниженным. При дополнительном применении антиоксиданта в группе среднетяжелых больных ОКА не отличалась от уровня здоровых лиц, при тяжелом течении препарат способствовал ее повышению до 41,85 ± 0,56 г/л, хотя она оставалась ниже нормы (р < 0,01). ЭКА после базисной терапии оставалась сниженной в обеих группах больных. При тяжелом течении сальмонеллеза уровень ЭКА был достоверно ниже, чем в группе среднетяжелого течения. Включение в комплексную терапию эмоксипина приводило к повышению ЭКА у пациентов со среднетяжелой формой сальмонеллеза до 42,03 ± 0,36 г/л (р < 0,001), с тяжелой – до 37,00 ± 0,80 г/л (р < 0,01), однако оба показателя оставались ниже контрольных значений. ССА была снижена на протяжении всего периода наблюдения при обеих формах сальмонеллеза. Дополнительное применение эмоксипина вело к нормализации ССА при среднетяжелом течении заболевания (р < 0,05) и частичному восстановлению при тяжелой форме (р < 0,05). Сниженные показатели ССА свидетельствуют о сохранении токсического синдрома. ИТ на протяжении всего периода наблюдения при проведении базисной терапии в обеих группах оставался высоким (особенно в группе тяжелых больных). Добавление эмоксипина приводило к нормализации ИТ при среднетяжелой форме и его снижению при тяжелом течении заболевания (до 0,04 ± 0,010 и 0,13 ± 0,013 соответственно; р < 0,05).

Патогенез сальмонеллезной интоксикации связывают прежде всего с эндотоксином-липополисахаридом, который вызывает различные нарушения гомеостаза, в частности активирует каскад ЦК [26–29]. Нами установлена зависимость от тяжести болезни уровней провоспалительных ЦК – ИЛ-1β (186,0 ± 80,8 и 599,19 ± 185,48 пг/мл), ФНО-α (121,26 ± 54,37 и 548,14 ± 193,69 пг/мл), ФНО-γ (69,02 ± 15,3 и 386,55 ± 96,5 пг/мл), и противовоспалительного ЦК – ИЛ-4 (157,29 ± 68,43 и 532,82 ± 138,32 пг/мл). Указанные изменения подтверждаются ранее проведенными исследованиями, в которых показана динамика уровней ИЛ-1β, ФНО-α и ИЛ-10 при сальмонеллезе [10]. Высокий титр изучаемых ЦК в период ранней реконвалесценции свидетельствует о сохранении воспалительного процесса, и сальмонеллез может приобрести черты более тяжелого и пролонгированного заболевания. Эмоксипин оказывал положительное влияние на цитокиновый статус при среднетяжелой форме сальмонеллеза, снижая уровень ИЛ-1β до 162,07 ± 110,18 и ФНО-α до 55,97 ± 43,01 пг/мл.

Повторная стрептококковая ангина

Заболевание сопровождается развитием тяжелого синдрома ЭИ, приводящего к поражению миокарда, почек, суставов, и др. органов [3]. Анализ динамики клинических признаков повторной ангины в группе эмоксипина показало, что их длительность значительно сокращалась. Так, продолжительность лихорадки при среднетяжелой форме болезни снижалась с 4,2 ± 0,71 до 2,5 ± 0,24 (р < 0,05),
у тяжелых больных – с 6,4 ± 0,7 до 4,5 ± 0,48 суток (р < 0,05), общей слабости – с 4,1 ± 0,72 до 2,3 ± 0,21 и с 6,5 ± 0,83 до 4,5 ± 0,38 суток (р < 0,05), плохого аппетита – с 3,9 ± 0,68 до 2,3 ± 0,22 и с 6,2 ± 0,76 до 4,2 ± 0,46 суток (р < 0,05) соответственно. Включение в комплексную терапию антиоксиданта способствовало снижению числа палочкоядерных нейтрофилов при обеих формах болезни, нормализации ЛИИ у среднетяжелых пациентов (0,84 ± 0,07; р > 0,05) и его снижению у больных тяжелой формой (1,32 ± 0,23; р < 0,05).

При стрептококковой ангине наблюдалась значительная активация процессов ПОЛ к периоду ранней реконвалесценции при обеих формах. Применение эмоксипина при среднетяжелом течении болезни снижало уровень МДА в 1,4, при тяжелом течении – в 1,3 раза.

При этом констатировано снижение АОЗ на протяжении всего периода наблюдения. Резкое усиление окислительных процессов при недостаточности системы АОЗ вызывает развитие оксидантного стресса, который в настоящее время рассматривается как один из общих механизмов повреждения клеточных мембран [30]. Применение эмоксипина при среднетяжелом течении заболевания повышало активность КП и СОД в 1,4 раза, при тяжелом течении также способствовало росту активности КП в 1,4 раза (р < 0,05), но не влияло на уровень СОД.

Ангина сопровождалась существенным повышением ССЭ. Сочетанная терапия с антиоксидантом способствовала снижению ССЭ только при среднетяжелой форме.

Содержание МСМ254 после базисной терапии оставалось значительно повышенным в обеих группах больных ангиной. Дополнительное применение эмоксипина способствовало снижению лишь МСМ254 при среднетяжелой форме заболевания.

У больных наблюдалось также нарушение детоксикационных свойств альбумина. При среднетяжелом течении болезни ОКА на протяжении всего периода наблюдений не изменялась. При тяжелой форме к периоду ранней реконвалесценции наблюдалось снижение ОКА; дополнительное применение эмоксипина не влияло на этот показатель. Уровни ЭКА и ССА к периоду клинического выздоровления оставался пониженным при обеих формах болезни, что свидетельствует о сохранении токсического синдрома. Сочетанная терапия с антиоксидантом приводила к повышению ЭКА в обеих группах пациентов, ССА – при среднетяжелом течении заболевания и не оказывало влияния на этот показатель при тяжелой форме. ИТ к периоду ранней реконвалесценции на фоне базисной терапии у среднетяжелых пациентов был повышен в 11, у тяжелых – в 18 раз. Терапия с эмоксипином приводила к его снижению в обеих группах.

У больных ангиной выявлено повышенное содержание про- и противовоспалительных ЦК, степень роста которых зависела от периода, а противовоспалительного ЦК ИЛ-10 – и от тяжести заболевания (2863,2 ± 935,99 и 915,77 ± 307,45 пг/мл соответственно тяжести). Значительный рост уровней провоспалительных ЦК к периоду ранней реконвалесценции, в частности ИЛ-1β и ФНО-α, снижение титра ИЛ-10 при тяжелой форме по сравнению со среднетяжелой свидетельствуют о смещении иммунного ответа в сторону Th1 и возможном неблагоприятном течении тяжелых ангин. Полученные результаты подтверждают важную роль ИЛ-1β, ФНО-α и ИЛ-10 в патогенезе повторной ангины и соответствуют литературным данным [12]. Эмоксипин оказывал положительный эффект, способствуя снижению концентраций провоспалительных ЦК: ИЛ-1β – до 421,14 ± 164,94 (χ2 = 9,9; р < 0,05) и ФНО-α – до 95,14 ± 43,60 пг/мл (χ2 = 3,94; р < 0,05) при среднетяжелом течении заболевания. При этом он влиял на уровни провоспалительных и противовоспалительных ЦК при тяжелой форме ангины.

Заключение

Таким образом, в проведенном исследовании выявлены некоторые общие патогенетические закономерности формирования синдрома ЭИ и иммунологических нарушений при заболеваниях вирусной и бактериальной этиологии, которые могут способствовать осложненному течению и формированию хронических заболеваний. Установлено, что синдром эндотоксикоза проявляется самыми разнообразными процессами – накоплением гидрофильных и гидрофобных токсических продуктов, усилением ПОЛ, истощением АОЗ, нарушением в цитокиновом статусе; намечены пути его
коррекции с помощью антиоксидантного препарата эмоксипина. В составе комбинированной терапии эмоксипин эффективно купировал симптомы ЭИ, дисбаланс в системе ПОЛ – АОС. Впервые выявлено положительное влияние эмоксипина на функциональные свойства альбумина, цитокиновый баланс. Подтверждена иммунокорригирующая активность препарата. Полученные результаты свидетельствуют о целесообразности его включения в патогенетическое лечение вирусных и бактериальных инфекций.